ица машинально сунула в карман, - Отвали отседа, в общем. - Марин, не надо так... - попытался возразить Маркурио, и, кажется, хотел сказать что-то ещё, но по глазам моим догадался, что я о здоровьи этой барышни забочусь, отсылая её подальше, потому разулыбался, обернувшись к ней, - Карита, я так давно не слышал твоего пения! Моя подруга устала, спой для нас что-нибудь? Подруга... вот и приплыли. Всё ясно: у него с этой Каритой точно что-то было. Может, именно её он искал, оборачиваясь на подходе к таверне? Девица, однако, тут же действительно вскочила с лавки, приосанилась, выпятив полуоголённую легкомысленным декольте грудь, и тронула струны лютни, на удивление хорошо поставленным голосом затянув набившего оскомину "Рагнара Рыжего". Дождавшись, пока собственный голос увлечет нахалку посильнее, я разрешила себе всё-таки задать мучивший меня вопрос. - Бывшая твоя? - Боги упаси от такой бывшей, - Маркурио усмехнулся, - Как-то с приятелем тут останавливались по пути. Ревнуешь? - Куда можно направляться, проезжая эту глушь? - пропустив мимо ушей ироничный вопрос, но чуть заметно смягчившись, поинтересовалась я. - Ну, тут... недалеко... - он замялся, покосился на Кариту и хлопнул себя по нагрудному карману, оттопыренному толстым конвертом для Братства, - Один из них был моим приятелем, вот и всё. - Может, сразу двинем к ним? Нахрена мы вообще попёрлись в таверну? - я старалась шипеть потише, но по сбившемуся голосу певички догадалась, что, по крайней мере, отголоски моего громкого шёпота до неё донеслись, - Давай, хватай свою бутылку и почесали уже. Наблюдать эту дамочку у меня нет ни малейшего... Дверь хлопнула едва слышно, но Карита вдруг сдавленно заткнулась и унеслась в комнату, из которой несколько минут назад вылезла. На пороге таверны появилась женщина - обыкновенная нордка средних лет... но глаза у неё были совсем не человечьи. Хищно скользнув взглядом по пустым столикам, она опустила чёрный капюшон на плечи и двинулась в нашу сторону. Я глянула на стойку: хозяин заведения куда-то бесследно исчез вместе с дочерью. - Это еще кто? - шепнула я. Вошедшая, тем временем, направилась точно к нам, расплываясь в почти радушной улыбке. По моей спине поползла струйка холодного пота. Она не была уродиной, но меня от одного её вида будто сдавила невидимая ледяная ручища. - Глава "Братства", Астрид, - почти не скрываясь, пояснил маг и уважительно поднялся навстречу названной. Они по-дружески обменялись рукопожатиями; женщина без лишних церемоний скользнула за стойку, выудила бутылку мёда и уселась к нам, вполне доброжелательно улыбаясь. Я постаралась незаметно отползти к стене, чтобы не коснуться ненароком присыпанного снегом тяжелого плаща Астрид, который та вальяжно бросила рядом со мной, не наградив меня даже взглядом, не то что - приветствием. - Давно тебя не было видно, Марк, - голос у нее оказался глухой, низкий, уверенный. Я поняла, что инстинктивно вжимаюсь в скамью, подпирая белой от страха щекой деревянную стену. Ревновашки отпустили, но радоваться было некогда: горло отчего-то сковал страх. Я глядела на Астрид и чуяла, что женщина, похожая на обычную селянку, с лёгкостью переломит мне хребет, если ей это покажется хорошим развлечением. В каждом движении, каждом её вдохе чуялась натянутая тетива, каждый взгляд был пронизан стальными иглами. Не помню, чтобы когда-то чего-то так боялась, как её, потому просто застыла, страшась издать лишний звук. - Были дела, - отмахнулся Маркурио совершенно по-свойски, чем чуть придал мне уверенности. Если он ей доверяет, значит, она, по крайней мере, не попытается нас порешить веселья ради, - Карлия прислала кое-что для Слышащего. - Ты не поверишь, кто у нас теперь Слышащий, - она улыбнулась. Нет, растянула тонкие губы в улыбке. Кажется, это движение было ей смутно знакомо, но тщательно забыто. Добрее она с улыбкой выглядеть не стала. Снова скрипнула входная дверь, впуская в зал поток морозного воздуха. На пороге появились двое: одетый в костюм шута шебутной типок и хрупкая девочка-бретонка, держащая его под руку. Шут что-то громко шептал девчушке на ухо, а она понимающе кивала, увлечённая разговором. На вид ей было не больше двадцати, если не меньше, худенькая, хрупкая. Смазливенькая мордашка, милая полуулыбка, кукольные желтоватые глазёнки... Астрид метнула в её сторону гневный взгляд, чем почти успокоила меня: если враг тут не я, значит, по крайней мере, в очереди на тот свет я сегодня не первая. Дышать стало полегче; я позволила себе сделать глоток мёда, но очень зря. Маркурио вдруг сдавленно подал голос: - Анхель? Я сдавленно сглотнула вдруг ставший в горле комом мёд. Вошедшая замерла, вытаращив на моего мага испуганные глазки. Её спутник тоже затих, всем своим видом выражая удивление и желание увести эту Анхель подальше отсюда, но он почему-то медлил. Маркурио, будто завороженный, поднялся со скамьи и направился к ней, она же так и стояла на месте. К жёлтеньким кукольным глазкам подступили слёзы; во мне закипела сущность палки-ковырялки, заполняя пустоту, оставшуюся от рухнувшего к пяткам сердца. - Марк?.. - она произнесла его имя так, что сомнений не осталось. Эта девочка точно бывшая моего Маркуши. Сто процентов. Или... не совсем бывшая. "Уже хочешь убить её?" - услужливо поинтересовался полузабытый шепоток на краешке моего сознания, знакомо обожгли пальцы заплясавшие красные искры. Я старалась держаться, но девочка вдруг совсем не по-дружески вцепилась в ворот его мантии, вынуждая Маркурио обнять её трясущимися от чего-то руками. Он просто галантен. Она, наверное, просто его сестра. - Марк... - сквозь слёзы выдавила из себя Анхель, - Прости, прости меня... Только не бросай больше... - Анхель, я... - он попытался что-то сказать ей, отстраняясь, но девочка не стала дослушивать. - Я всё ещё люблю тебя, Марк. Вернись ко мне, прошу... - она снова потянула к нему ручки, игнорируя слабые попытки протеста. "А теперь? Теперь ты её уже замочишь или придумаешь новое оправдание?" - зашептало крепнущее безумие. Я закрыла руками уши, зажмурила глаза; выскользнувшая из рук бутылка покатилась по столу, заливая липким мёдом меховой плащ Астрид и мои ботинки, - "Давай, давай же! Как она смеет?.." - Заткнись, тварь! - взвизгнула я, отталкивая кого-то со своего пути, не задумываясь о том, кого именно пришлось толкнуть. В ушах зашумело, сквозь стук собственного сердца я едва слышала голос Ваббаджека. "Давай же, хранитель! Разорви, размажь, уничтожь!" В глазах потемнело, кончики пальцев с новой силой обожгли багровые искры, я с рёвом метнулась вперёд, туда, где стояла она. Девочка, посмевшая так легкомысленно обнять Маркурио, позволившая себе так мило сократить его имя, будто имела на это какое-то право. Но на моём пути оказался тот самый шут, что пришёл вместе с ней; тонкие лезвия в его руках с неожиданной скоростью вспорхнули и вспороли кожу на моём предплечьи, обжигая невозможной болью. Я взвыла и швырнула сгусток алого пламени туда, где только что мелькнул красно-белый колпак, но противник растворился, будто провалившись сквозь землю. - Цицеро защитит Слышащую! - послышалось за спиной. Я рванулась в сторону, уходя от удара, который должен был отделить мою голову от туловища. Лезвие сверкнуло в милиметрах от шеи, срезав длинную прядь волос. Алые искры взметнулись в воздух, но снова не нашли цели. Противник оказался хитёр; я едва успела выхватить Хильдины клинки из ножен, чтобы отвести очередной удар, призванный лишить меня жизни. Мечи легко и удобно легли в руки, будто я держала их всю свою жизнь. Несколько точных выпадов заставили меня отойти назад, рвущееся наружу, ищущее выхода ярко-алое пламя залило сияющие чарами лезвия в моих руках, будто окропив их кровью. Шут не унимался, раз за разом всё ближе оказываясь к моему телу, череда яростных ударов оставила несколько тонких порезов на моей груди, превратив дорожную куртку в жалкие лохмотья, а меня - в лишённого остатков разума монстра. Чужие, не мои боевые рефлексы стали брать верх: ни один из шквала умелых ударов противника так и не достиг больше цели. Краем уха я услышала испуганный вскрик Маркурио, но не захотела обращать на него внимание, потому как к знакомому и любимому голосу примешался ненавистный девичий всхлип. "Сейчас, сюда!" Воспользовавшись минутной заминкой поскользнувшегося в луже мёда шута, я занесла "Син", чтобы прервать его жалкую жизнь... - Марина!.. Я едва удержалась, чтобы не вспороть подлетевшему ко мне Маркурио живот. Он испуганно прижимал меня к себе; красное пламя на клинках погасло. Безумие отпустило меня, и боль от порезов обрушилась со всем своим ужасом; я с воплем повисла у Маркурио на руках. - Тише, тише... - негромко, мне. Тут же, в сторону, с яростью и болью, - Противоядие! Тащи противоядие, Цицеро! Новая волна боли окончательно вышибла из меня остатки сознания, сбросив в тёмную бездну, полную кошмаров.