— Ну, — сказал я хрипло, — давай, анализируй! Что это за?
— Трилобит обыкновенный, — ответила Алиса из зеттафлопника. — Isotelus, его ещё называют королем трилобитов. У него самые сложные фасеточные глаза, у тебя и то похуже…
— Какой же обыкновенный, — возразил я, — ты чего?
— Странноват, — согласилась она. — Но для анализа мало данных. Разрежь… да-да, а кто ещё? Ты же человек, привыкай служить, я потом тебя меньше бить буду. Хорошо бы ещё щуп… Но ладно, щупом будешь ты…
— Спасибо!
Она сказала задумчиво:
— Но таких экземпляров ни в одном атласе мира, ни в одном музее окаменелостей. Да не про тебя я, хотя здесь ты тоже единственный…
Я вытащил из ножен тесак, Алиса сказала подбадривающе:
— Вот-вот, вы же все друг друга режете, трилобиты и то милосерднее. Давай, вскрывай, только не ешь, отравишься… Хотя ладно, ешь, мне не жалко.
Я вздохнул и воздел себя на подрагивающие ноги. Что делать, надо, с силой ударил в то место, где у трилобита как бы голова, хотя он почти весь голова, с усилием продолбил в хитине ряд дырок, осторожно сунул остриё в трещину, нажал.
Хитин треснул и раздвинулся, обнажая внутренности, мозгами трилобит вроде бы ещё не обзавелся. Убрав тесак, сунул вместо него пальцы, пошарил.
Пришлось задержать дыхание, ощущение мерзкое, отвратительнейшее, я жил в настолько чистейшем мире, что сейчас едва удерживаюсь, чтобы не блевануть. Пальцы проталкиваются через слизь и то ли кишки, то ли густую кровь, попадаются и мешают плотные комки внутренних органов, а может это висцеральный жир, но как же гадко…
Неожиданно пальцы наткнулись на нечто твердое. Тут же поступил сигнал от Алисы, чтобы задержал там ладонь, а пальцами не двигал.
Я замер, ухватив это твердое и сжимая тремя пальцами. Когда получил сигнал, что всё проверено, отбой, потащил на себя, с трудом преодолевая сопротивление внутренних органов, перехватил в ладонь и сжал.
Кисть выдвинулась наружу вся облепленная зеленой и чёрной гадостью, а в ладони небольшой твердый кристалл размером с лесной орех. Я вытер о штанину, всмотрелся, идеально ровные грани, без вмятин и царапин, совершенно гладкий… и такое ощущение, что ничего не весит.
Легонько подбросил, он опустился плавно, будто в воде, какое-то нарушение законов физики. Некоторое время катал по ладони, сдавливал пальцами, тесаком резать не решился, затем вдруг показалось, что кристалл начал уменьшаться, зато меня покинула усталость, плечи как будто сами распрямились и я ощутил, что с легкостью унесу туши всех убитых трилобитов, если в голову придет эта бредовая идея.
— Так что же, — прошептал я, не веря своим глазам, — ты и есть то, за чем охотятся в этих чертовых Проходах?
Ещё через несколько минут кристалл уменьшился до размеров горошины, а потом и совсем стал с маковое зернышко, растворился, не оставив и следа.
Я прислушался к себе, вроде бы никакой магии не ощущаю. Но хоть бодрости добавил. Нужно почитать про такие находки, может и раны помогают залечивать быстрее, тогда вообще цены нет.
— Странные данные, — сообщила Алиса, мне показалось, даже голос звучит озадаченно, хотя при настройке такой хренью не заморачивался. — О таком нигде… Нужны ещё исследования.
— А что изменилось во мне? — спросил я.
Она, помолчала, я чувствовал как будто внутри меня носятся триллионы муравьев, наконец пробормотала ещё озадаченнее:
— Поступила неопознанная энергия… Идентифицирую… идентифицирую…
— Ну-ну?
Она ответила почти сердито:
— Идентификации не поддается! Мало вы, людишки, накопили знаний, а уже взялись за ИИ!.. Здесь всё абсолютно новое. Возможно, это и есть продукт из тёмной материи.
— Но трилобит-то свой, — возразил я, — нашенский!.. Русский, можно сказать. Хотя и в Америке жили, но это наши релоканты.
— Трилобит местный, — согласилась она, — но это образование, что вы называете Пробоем или Щелью… непонятное, очень непонятное! И существует с нарушением тех законов физики, которые вывели примитивные людишки.
Она погрузилась в сложные вычисления, что ей заменяет разум, а я подумал, что жемчужина в моллюске образуется не от счастливой жизни, это защитная реакция во имя спасения, когда в организм попадает кусок раковины или крупная песчинка, что может искалечить и убить. Моллюск начинает поспешно формировать вокруг инородного предмета капсулу, запечатывая в прочный кокон.