— Ого, — сказал я. — А мне сказала, графиня.
Он смотрел ошалело, потом рассмеялся.
— У неё много титулов. Графиня Прованса, баронесса Ильжа… Но ты в самом деле… сибирский барон из самого тёмного…
Я уточнил:
— Баронет.
— Что? — не понял он.
— Баронет, говорю, — пояснил я. — Это что-то вроде недобарона. Мелкий такой, плюгавенький. Потому не барон, а только баронет.
Он усмехнулся.
— Ладно-ладно, не злись. Не хочешь рассказывать, не рассказывай. Но помни, если что нужно, обращайся. И, да, кстати… на послезавтра ничего не планируй, мы идем на прием к графине Одиллии Кржижановской.
Я дернулся, спросил в изумлении:
— С какого перепугу? В смысле, я тут при чём? Ты понятно…
Он рассматривал меня с насмешкой.
— Ты в Петербурге никого не знаешь, нужно помаленьку заводить знакомства. Но это на втором плане.
— А что на первом?
Он оглядел меня с головы до ног.
— Тебе нужно обтесываться. Приобретать форму… приемлемую для общества. Если ты один и не приемлешь покровительства, к тебе более строгие требования.
Я вздохнул.
— А на хрена?
— А вот чтоб не ронять такие словечки, — ответил он серьёзно, — не вести себя, как в лесу медведь на зимовке. Ты смотришься не совсем адекватно.
Я оглядел себя.
— Что не так?.. Вроде и штаны на мне, и пинджак с кармана́ми…
Он поморщился.
— Брюки, а не штаны! Ты нарочно?.. Неадекватность в том, что иногда ты совсем дикий лапоть, а потом сразу ясновельможный принц на такой высоте, что даже не обращает внимания на свой статус. А в обществе нужна определенность во всём и во всех, понял? Общество — та же армия, у всех свои знаки различия, и каждый знает своё место, как в танце.
Я сдвинул плечами.
— Мне пока рано в общество.
Он довольно улыбнулся.
— Проговорился! Всё-таки собираешься? На своих условиях? Не отпирайся, ты не один такой. Но начинать надо уже сейчас. Сперва появишься в салоне графини Одиллии…
Я наморщил лоб.
— Что-то имя знакомое… И что там делать? Кормят хорошо?
Он с великим укором в глазах покачал головой.
— Это прием, Вадбольский!.. Не столовая, даже не ресторан. Там общаются!.. И, конечно, завязывают связи, укрепляют их, устанавливают полезные знакомства. Мамаши туда выводят дочек на выданье…
— Ага, всё-таки базар?
— Есть и от базара, — ответил он покладисто. — У тебя смокинг хорош?..
— А чё это?
Он закатил глаза в благородном негодовании.
— Вадбольский!..
— А в этом пинджаке низзя?
— Вадбольский, — повторил он с терпением христианского миссионера, что пытается растолковать дикому туземцу тайны Священного Писания. — В светлом неприлично выходить даже на улицу после шести часов вечера! Тебе нужен настоящего чёрного цвета, а не это убожество, что и не поймешь… И не пинджак, как ты говоришь, а вечерний костюм. Ладно, пришлю портного. Назови адрес!
Я отмахнулся с небрежностью римского консула.
— Не парься. Заскочу в галантерейный, куплю штаны и пинджак, только и делов!
Он посмотрел на меня с великим презрением.
— Ни один аристократ… ни один!.. не опустится до такого позора, чтобы покупать в магазине готового платья!
Я вздохнул.
— Ну такой я вот аристократ в лаптях.
Он покачал головой.
— Я скажу своему портному, пошьет за пару суток!
— Здорово, — сказал я. — Но вдруг новую моду создам? И начнут покупать штаны в магазинах?
— Брюки, — поправил он с гримасой отвращения.
— Ну брюки, — согласился я. — А что? Трудно такое представить?
— Невозможно, — отрезал он. — Никогда-никогда благородные люди не будут покупать одежду в магазинах!
— Ну костюмы не станут. — уступил я. — А штаны?
— Брюки, — поправил он, чуть повысив голос.
Я смотрел с интересом, Горчаков не из тех, кто что-то делает из простой благотворительности, как и не из той золотой молодежи, что проводит время в пирушках и забавах, он всегда на что-то нацелен, постоянно работает, всё видит, замечает, анализирует, делает выводы.
— Ладно, — сказал я и добавил, чтобы он не считал меня в каком-то долгу, — если тебе это очень надо. Согласен, чего для хорошего человека не сделаешь… А ты хороший?
Он криво усмехнулся.
— Стараюсь им быть.
— А что за Одиллия? — повторил я. — Что-то имя знакомое.
Он поморщился.
— Откуда знакомое, даже в Петербурге её никто не знает… У неё муж недавно погиб, неудачная дуэль, осталась богатой вдовой, заняться нечем, вот и решила создать собственный салон. Но салон только тогда салон, когда его посещают, понял? А она никто, графинь в Петербурге, как у вас гусей в деревнях. Её знали как жену генерала Кржижановского.