Появилась Пелагея Осиповна, они с Иваном даже дыхание задержали, наблюдая с каким трудом хозяин всё же проглотил содержимое ложки.
— Чудесно, — сказал я наигранно бодро. — На сегодня достаточно. Завтра тоже ложку! Две не надо, будет перебор, опасно. Каждый день по одной!.. Пока кувшин не опустеет.
Он грустно улыбнулся, с трудом разомкнул снова пересохшие и почти синие губы.
— Станет лучше?
— Клянусь, — сказал я. — И спасибо вам, Василий Игнатьевич, за гостеприимство!.. Сегодня ещё заночую у вас, уже вечер, а завтра с утра выступлю.
Пелагея Осиповна поинтересовалась с сочувствием:
— Один?.. Вот так пешком в столицу?
Я ответил бодро:
— А почему нет?.. Люблю прогулки. Я жил хоть и на просторе, но в заточении.
Все трое переглянулись, я почти услышал как «прогулки» заменили совсем другим словом.
Наконец-то погрузился в полноценный сон, с зельем успел, болезнь может и не уйдет, но остановится. Я всё сделал, чтоб застыла, можно отоспаться, а завтра в путь, путь, труба зовет и кличет… Или кликает, неважно, сейчас надо думать, как дошкандыбачить до столицы.
Спал без задних ног и с чувством исполненного долга, а утром пробудился свежий, как огурчик.
Похоже, Иван несколько раз заглядывал в комнату, проверяя, проснулся или всё ещё сплю, а когда я поднялся, сказал чуть потеплевшим голосом:
— Завтрак уже готов, а потом Пелагея Осиповна и Василь Игнатыч ждут вас в комнате барина.
— Буду как штык, — пообещал я.
То ли Дуня готовит превосходно, то ли моему желудку пофигу, что жрать, всё равно всё переработается в то, что мне надо, но позавтракал я быстро и с удовольствием, отложил салфетку.
— Готов!
Он сказал бесстрастно:
— Я проведу.
Барон всё так же в кресле, думаю, спит всё-таки в кровати, а сюда пересаживают на время приема гостей, мужчине унизительно, когда видят немощным в постели.
Баронесса рядом в кресле, держит его высохшие пальцы в ладони, почти такой же бледной, с выступающими из-под тонкой кожи костяшками и покрученными венами.
Оба выглядят такими беспомощными, что у меня защемило сердце. Даже мелькнула мысль остаться и помогать им, но тут же грубо одернул себя, не хоспис всё же, весь мир таков, если уж помогать, то стань императором и налаживай громоздкую и неповоротливую систему здравоохранения.
На прикроватном столике на этот раз толстая книга в толстом переплете из тёмной меди, я успел увидеть надпись на корешке, ну ещё бы, «Библия», куда от неё в этом мире.
На этот раз в комнате ещё и стул, легкий, венецианского дизайна, явно Иван принес с веранды.
Я чинно поприветствовал обоих, барон слабо улыбнулся, баронесса взглядом указала мне на стул.
Я деликатно присел, спина ровная, весь внимание и почтительность.
Барон некоторое время всматривался в меня, тяжело вздохнул, перевел взгляд на супругу. Она чуть кивнула и сразу же обратилась ко мне:
— Ваня, если это ваше имя… вы совершенно не умеете притворяться. Видно, у вас настолько большая и дружная семья, что вы так и не приучились врать и хитрить. Вас ограбят на первой же версте, как только отдалитесь от нашего имения!
«Скорее попробуют раньше, — мелькнула мысль, — вон мужики в дороге поговаривали насчёт разбоев на дорогах…»
— Отобьюсь, — заверил я.
Они переглянулись, Василий Игнатьевич произнес с усилием:
— Вы крупный и сильный юноша, но вряд ли готовы к жестокости мира… Хотелось бы сделать и для вас что-то.
Я вскинул руки в протесте.
— Что вы, что вы! Это я вам благодарен за тепло и ласку! И хотел бы сделать больше.
Он приподнял раскрытую ладонь, и я послушно умолк.
— Вы сделали для нас так много, — продолжал он надтреснутым голосом, — что с нашей стороны было бы неблагородно не ответить вам. Как догадываюсь, вы ушли из дома без денег и документов?
Я виновато развел руками. Пелагея Осиповна сказала с укором:
— Вы совершенно не подготовлены к суровой жизни взрослого!.. С деньгами проще, мы вам чуточку поможем собраться в дорогу, а вот насчёт…
Она умолкла, взглянула на супруга. Он чуть наклонил голову.
— Да, милая, ты права. Мы просто обязаны это сделать… Ваня, вы хоть понимаете, ваше увлекательное странствие прервется при первой же встрече с городской стражей? Ещё на въезде в ближайший город?
— Почему? — спросил я наивно.
Он вздохнул, а Пелагея Осиповна сказала с укором:
— Любой человек, пускаясь в путь, должен иметь при себе документы. Без них только воры и разбойники. Да ещё беглые каторжники. У вас с ними как?.. Эх, можете не отвечать.