Пора сваливать. Горчаков пусть остается, поймаю извозчика, на центральных улицах они всегда дежурят в виду богатых домов.
Мимо с обаятельной улыбкой проходила хозяйка, величественная и безукоризненная, в чистейшей алебастровой коже, только под самим подбородком слегка провисает, образуя ещё не складку, но некие пролегомены к ней.
Я поклонился и сказал превежливейшим голосом:
— Спасибо за прекрасный вечер, графиня, и так бесконечно жаль, что вынужден откланяться. Дела, дела…
Она ответила с некоторым облегчением:
— Рада что вам понравилось… баронет
Руку на прощанье не подала, а я, прежде чем отступить и направиться в сторону выхода, сказал с сочувствием:
— Ваша светлость, у вас сильно болит голова… Я вам сочувствую.
Она бледно улыбнулась, но спросила с вялым интересом:
— Вы лекарь?
— Нет, — ответил я, — но случайно сведущ в лекарском деле. Признаки мигрени заметить нетрудно тому, кто знает её симптомы.
Она улыбнулась, но я видел, что далось ей это с усилием.
— Мигрени часто мучают женщин.
Я сказал тихо:
— В лавке моего лекаря есть средство…
Она вздохнула.
— Лекари говорят, от мигрени ничего нет.
И ещё лет двести не будет, мелькнула мысль, не знают даже, почему она и от чего. А когда найдут причину, решение окажется очень простым. И сразу десяток способов от.
— Хотите, — предложил я, — пришлю?.. Всего один глоток, мигрень отступит на неделю точно.
Она с недоверием в глазах покачала головой.
— Какие-то сибирские тайны?
Я сказал шепотом:
— Только никому ни слова. Не хочу, чтобы меня воспринимали, как лекаря. Я боевой баронет, гроза медведёв, а лекарь как бы и не человек вовсе.
Она медленно наклонила голову, не спуская с меня пристального взгляда.
— Не скажу. Как видите, хватаюсь за соломинку.
Я поклонился и покинул гостиную.
Часть третья
Глава 3
Следующий день потратил на составление настойки, что глушит мигрень, ночь перегонял и отстаивал, получилось прозрачной жидкости грамм на двести. Отыскал подходящую емкость с вензелями и украшениями на боках, стеклодувы изобразили нечто вычурное, заткнул притертой пробкой и вручил Ивану.
— Доставь лично, не доверяю курьерам. Слишком важно. Денег не бери! Скажи, подарок графине Кржижановской от баронета Вадбольского. Вот адрес.
Он сказал понятливо:
— Всё сделаю, ваша милость. Услуга дороже денег.
Я кивнул, он поклонился и отбыл. Уже поднявшись в лавку, подумал, надо было вызвать хотя бы извозчика, а то пешком побежит через весь Петербург, всё экономит хозяйские деньги.
Близятся выходные, я всё думал насчёт похода в Проход. Сам по себе он ни к чему, я и сам могу сходить, но стоит, как говорит настойчиво Горчаков, присматриваться к окружающим и заводить знакомства.
Обо мне сложилось странное мнение, совершенно несправедливое, нужно потихоньку менять. Как догадываюсь, если рейд возглавит княжна Глориана, то и участники будут из её кружка суфражисток. Надеюсь, более женственные и раскованные. А я им расскажу не только о «Вольностях дворянства», что обнародовала императрица Екатерина Великая, но и «Вольностях женщин», что проповедовала Клара Цеткин.
В пятницу на перемене увидел Иоланту во дворе, уловил её едва заметный кивок, торопливо направился к ней.
Она тут же отвернулась и пошла медленным прогулочным шагом, в руке зонтик от осеннего солнца, я догнал, хотел было взять у неё зонтик и нести над нею, но не знаю, не покажется ли это недопустимой вольностью и нарушением этикета, потому просто пошел рядом, даже не глядя в её сторону.
— Вы готовы? — спросила едва слышно.
— Голому собраться, — ответил я бодро, — только подпоясаться!
Она сказала кисло:
— Намекаете, что у вас нет достойного оружия? Да, тесак не совсем то… Но я же сказала, готова оплатить вам меч и доспех.
— И сапоги, — напомнил я.
Она поморщилась.
— И сапоги, конечно. Завтра привезут.
Повернулась, собираясь величественно удалиться, я сказал предостерегающе:
— Эй-эй! Это чё такое? Без меня меня женили?
Она резко развернулась.
— Что не так?
Я покачал головой.
— А если броня не налезет? Или будет спадать? А меч если не по руке? Мужской мир — это не вышивание крестиком!
Она поморщилась, несколько мгновений думала, морща белый ровный лобик.
— Что вы хотите? Чтобы я поехала с вами и оплатила?