Очень перспективный, понятно, значит сейчас ещё не очень. Ладно, я знаю не только на что иду, но и куда иду. Так что с кем иду не так важно.
Дроссельмейер, это та, что валькирия, вытащила из багажника автомобиля ружьё, подала Иоланте, себе достала ещё одно. Ружья, на мой взгляд, похожи больше то ли на пищали, то ли на мушкеты, такие заряжаются с дульной стороны, а стреляют как пулями, так и картечью.
На моих глазах Дроссельмейер умело зарядила оба устройства крупными металлическими пулями, такими можно слона свалить, жаль только, что перезаряжать будут до утра. Явно в её родовом имении куча слуг и гувернеров показывали не только как танцевать менуэт, но и как обращаться с оружием, такая вот блажь у высокородной графини.
Ну, пищаль так пищаль. От неё пошли слова «пистоль» и «пушка», а у этих суфражисток почти ружья, что значит хорошо быть богатым, всегда получаешь все новейшее и лучшее.
Я раньше всех услышал приближение автомобиля, повернулся в ту сторону.
Иоланта сказала с живостью:
— Глориана!
— Начальство не опаздывает, — сказал я с почтительной иронией, — начальство задерживается.
Часть третья
Глава 4
Автомобиль Глорианы выглядит как бронепоезд, устрашающе огромный, но некстати украшен золотыми вензелями, гербами и золотыми ручками даже там, где, на мой взгляд, и открывать нечего.
Водитель выскочил и угодливо распахнул заднюю дверь. Глориана вышла, блистающая доспехами и надменная, с коротким мечом на перевязи. Голову закрывает металлический шлем с золотыми насечками и даже с драгоценными камешками, а ноги укрыты изящными сапогами, где кожи почти не видно из-под плотно прилегающих одна к другой пластин.
Блестящая синеватой сталью кираса укрывает тело от горла и до пояса, под ней ещё и кольчуга, что прячет руки по самые запястья, а из-под кирасы опускается до колен, касаясь верхушки сапог.
Она коротко ответила на приветствия графинь, затем обратила царственный взор на худородного баронета.
— Вадбольский, — произнесла она холодно и надменно, — почему оделись, как цирковой арлекин?
Я оглядел себя, растопырил руки, повращал кистями.
— А чё, нигде не жмет, не давит!.. Меч её высочество мне изволили купить, спасибо, век буду помнить и кланяться. Правда, говно полное, но и за то спасибо, могли и того не дать, вы тут все жадные, по глазам вижу, то есть, хозяйственные… Ну ладно-ладно, бережливые и хозяйственные, как Отечеству и надобно. Кому-то крупно как бы повезет с такими женами.
Она прошипела зло:
— Хороший меч нужно ещё заработать!.. А где доспехи?
— Доспехи? — удивился я. — А чё это?.. А-а, понял. О доспехах речи не было. Иоланта сказала меч, вот и купил меч. Я такой послушный, такой послушный!.. А без доспехов я вылитый спартанец, они никогда не строили стен вокруг города! Вот посмотрите, ваше высочество, в профиль?
Она почти выплюнула:
— Баронет, вас прибьют сразу же у входа!.. Хотя ладно, пусть. Пока вас звери будут кушать, мы привыкнем к темноте, осмотримся.
— К темноте?
Она посмотрела, как на идиота.
— Вы и об этом даже не знаете?
— Где сама Щель Дьявола? — поинтересовался я.
Иоланта, как организатор, взяла на себя роль и наставника дикого сибиряка.
— Вон там за верхушками деревьев крыша башни, видите, баронет?.. Это форт. У них отметимся, там запишут наши данные… ну, это затем, чтобы родителям или ещё кому сообщить, если не вернёмся. А дальше всё, пару сот шагов, и можно нырять!
Я буркнул:
— Надеюсь, не в воду? Не люблю жопу мочить, я не Одетта.
Все дружно поморщились, кто такая Одетта не знают, вдруг что-то непристойное, Глориана молча пошла в сторону башни, трое орлиц двинулись следом.
Я потащился сзади, мы же на гражданке, а как выйдем в опасную зону, то вперед Томми Аткинс, вперед!
Что они там говорили стражам башни, не слышал, может быть дали взятку, по крайней мере прошли пост мы быстро и без помех.
Я первым подошел к Проходу, всеми фибрами чувствую чужой мир, где даже физика другая.
За спиной послышались шаги, но остановились за моей спиной. Если и рисковать, то, понятно, простолюдином. А рядом с графинями даже барон простолюдин, а что уже говорить о каком-то баронете из глубинки?
— Я делаю малый шаг, — сказал я торжественно, — но это великий шаг человечества во славу суфражизма и её величайшего лидера — Глорианы Бесстрашной!
И торопливо шагнул через грань миров, пользуясь тем, что все трое ещё не сообразили, дать пряник или прибить на месте.