Обезглавленное тело рухнуло в песок. Я развернулся, указал пальцем в другую сторону.
— Вот ещё…
Вторая прыгнула, тоже целясь почему-то графине в то же место, но грохнули ружья Иоланты и Глорианы, мощные свинцовые заряды ударили ящерице в бок и сместили с траектории.
Она рухнула на песок, а там добил я, но при последнем ударе меч хрустнул. В моем кулаке осталась рукоять с коротким обломком, а остальное застряло в спине ящерицы.
Анна Павлова тяжело дышит, словно пробежала версту, спросила хриплым голосом:
— Почему обе бедную Сюзанну и в одно и то же место?
Пострадавшая графиня, морщась и кривя аристократическое личико, обеими руками пыталась разжать челюсти болтающейся на том месте, где у мужчин гульфик, страшненькой головы.
— Потому, — заявила она высокомерно, — не для мужчин будь сказано, что у меня женские дни.
— Наверное, — предположила Анна, — ящерица тоже была самкой.
Да, сказал я себе, все ящерицы в этом мире с ума сходят, стремятся оборвать именно её жизнь.
Иоланта предложила:
— Давай помогу.
Дроссельмейер с надеждой в глазах кивнула.
— Хорошо бы…
Глориана царственно осматривала окрестности.
— Анна, — произнесла она повелительно, — вскроешь этих чудовищ?
Анна потупилась.
— Может, лучше баронет? Он самец, ему не противно, он сам такой. К тому же рукопашник.
— А ты лекарь, — напомнила она. — Знаешь, где у зверей что и где.
Она сказала жалобно:
— Откуда? Даже у людей где что никто не знает…
Что, подумал я, Крымская война ещё не случилась? Это с неё началась хирургия, когда с фронта пошли десятки тысяч раненых, и прежние лекари превращались в медиков, а те в хирургов, делая в полевых условиях под обстрелами англичан и французов сложные операции, на ходу постигая устройство человеческого тела.
Глориана повысила голос, и без того командный, ей бы только Орлеан брать:
— Если мы боремся за права женщин, то и должны уметь делать мужскую работу!
Анна вздохнула, вытащила из ножен красивую рукоять с длинным узким лезвием. Сюзанна наконец-то расцепила челюсти ящерицы, голову тут же сунула в мешок, дома повесит как боевой трофей на стену родового замка. Интересно, как станет рассказывать про опасную и смертельную схватку?
Глориана красиво и надменно осматривала окрестности, Анна же, задушив в себе тургеневскую барышню, торопливо и достаточно умело начала разделывать обеих ящериц.
Из второй с торжеством извлекла заляпанную кровью и слизью внутренностей тёмную жемчужину.
— Есть!..– запищала она счастливым голосом. — Есть!.. Магический кристалл!
Я спросил Иоланту:
— Похоже, на этом всё?
Она посмотрела настороженно.
— Почему?
— Вы даже ружья не перезарядили. А у меня ваш меч кончился.
Она нахмурилась при слове «ваш», произнес с подтекстом, могла бы и получше оружейную лавку подобрать, повернулась к Глориане.
— Идем дальше?
Графиня Дроссельмейер поинтересовалась с аристократическим изумлением на лице и в фигуре:
— А что здесь ещё делать? Мы уже показали себя!.. И смотрите какая добыча… Три ужасных монстра!
Глориана взглянула пытливо на меня, я сделал каменное лицо. Отрабатываю амуницию с барского плеча, потому не смею сметь своё суждение иметь, мое дело телячье: наелся — и в хлев.
— Хорошо! — провозгласила она царственно, как и надлежит успешному полководцу. — Мы совершили великолепный победный рейд в Проход и завершили его победителями! К тому же — с богатой добычей!.. Потому возвращаемся с победой, честью и доблестью!.. Командую… ретирада к выходу!
Ретирада, вспомнил я, то слово, которое ненавидел Суворов и наказывал за него штабных офицеров.
Но мы не суворовцы, трое аристократок схватили ящериц за хвосты и начали запихивать в мешки, всё не влезало, я предложил упрятать только верхние части, хвосты пусть торчат на зависть всем, кто увидит.
Идею приняли с восторгом, всё поместилось, после чего развернулись и потопали взад, но куда быстрее, чем шли сюда, своя добыча не тянет. Подобрали и куски первого убитого варана, кое-как запихнули уже в мой мешок, ну да ладно, тоже куплен на деньги Иоланты или Глорианы, потащились тяжело и печально-радостно, выход вон, видно издали.
На другой день вся Академия гудела, четверо курсантов совершили рейд в Щель Дьявола, да ещё под руководством первокурсника.
Глориана умело распоряжается курсистками, к вечеру уже и газеты запестрели заметками, как группа отважных женщин совершили героический рейд в ближайшую Щель. Слово «мужественный» везде заменяли на «отважный», так как по мнению суфражисток в первом определении звучит нотка унижающая женское достоинство, слово «мужественный» вообще нельзя применять к женщинам, а их стенгазету «За мужество» нужно обязательно переименовать, а то малограмотные мужчины читают это слово слитно и находят не совсем то, что имеют в виду суфражистки.