Она повертела карточку с золотыми буквами. Прочитала: «Светлана Жирова, кутюрье, Дегтярный переулок…» Руки у нее дрожали, голова раскалывалась. Вот оно, долгожданное мгновение. Им надо воспользоваться. Но как?
Катерина щурилась от бьющего в глаза солнца, подошла к столику, наклонилась и стала собирать свои статуэтки. Ей надо домой, отдохнуть, залезть в холодную ванну. Иначе она сгорит от солнца, от жары и переживаний у нее удар будет.
– Ты хоть покажи мне твоего чернокнижника и чародея, – Василий присел рядом на корточки. С его шеи на шнурочке свешивался серебряный крестик. – В следующий раз я знать его буду.
Катерина развернула слой ваты и газеты, вытащила глиняную раскрашенную цветной эмалью статуэтку, поставила ее на столик.
– Вот он, – в раздумье произнесла она. – Если бы Рита увидела его, то непременно купила бы. Она собиралась открыть музей Брюса.
На столике стоял сиятельный вельможа петровских времен. Он был в длинном парчовом зеленом камзоле, расшитом золотом, в белом парике, в руке держал широкополую треугольную шляпу. По груди проходила красная лента, с правой стороны сияли две серебряные звезды. Лицо суровое, неулыбчивое.
– Работа прекрасная, – протянул Василий и взял фигурку в руки. – Черт побери, ты настоящий мастер, Катерина! Миниатюрщица! – Он дернул плечами. – Чистый фарфор, Майсен. Сколько он, сантиметров двадцать пять в высоту, вполне подходящий размер. Получаются у тебя люди, получаются. Боюсь только, работа не ко времени. Невостребованная, – он звонко чмокнул губами. – Кто знает этого Брюса? Чем он знаменит?
– Ты смешной, Василий! У него лаборатория была в Сухаревской башне. Календарь сделал. На небе он отыскивал далекие звезды, а на земле пытался мертвой и живой водой оживить умершего.
– О, опять начинаются заупокойные страсти! Это не для меня. Ты позвони подруге Риты и предложи его. – Белесые ресницы у него возбужденно задергались. – Может, она заинтересуется?
Катерина ничего не ответила, торговать больше не стала, собрала рюкзак и пошла вдоль Набережной. Она хотела прогуляться в одиночестве, около воды, остудить пылавшие щеки. Как все неожиданно совпало – ее вольт оказался в руках Коноваловой, а пейзаж – у ее подруги Светланы Жировой. К чему бы это?
Это был ее особый, кладбищенский вольт. Катерина изредка захаживала на Ваганьковское кладбище, которое называла приютом. Там у бетонной стены, отгородившей Звенигородское шоссе, находилась могила ее бабки Полины, единственной ее воспитательницы. И там кто-то из могильщиков выбросил лопатой странную темную фигурку. Катерина ее заметила и подобрала. Могильщик сказал, что это вольт. Они заговоренные, могут принести удачу. Или наоборот. Опасные штучки. От них лучше держаться подальше. Их лепил некий скульптор, которого по его просьбе похоронили в этих местах. Использовал местную глину, она пропиталась древней историей. Делал похожими на себя. Чертовщина, в общем. Катерина попросила рассказать подробности, но могильщик потребовал бутылку «Московской», она махнула рукой и ушла.
Дома отмыла фигурку и увидела перед собой человечка со странной наружностью, лицо вытянутое, волосы длинные, руки заведены за спину и связаны. Зачем это? Остатки сгнивших нитей она убрала. И стала рыться по энциклопедиям древностей, оккультным справочникам, искала объяснение. И нашла. В книге у Маргариты Коноваловой. В той самой, что называлась «Глазами экстрасенса».
«Вольты очень древние божки, – писала Маргарита, – их начинали делать за семь тысячелетий до нашего времени. Им поклонялись, наделяли энергией и силой, способной воздействовать на врага. Христиане их уничтожали, считали злыми демонами и идолами. Зато в Средние века, когда расцвело черное колдовство, ими заинтересовались особы именитые и королевские. Их стали лепить алхимики, гадатели, знахари.
Однажды в жену французского короля Генриха IV, Маргариту Валуа, или королеву Наваррскую, называемую еще Королевой Марго, особу, пленявшую многих мужчин своей пышной грудью, влюбился немолоденький граф де Ла Моль. Он очень сомневался в том, что сможет завоевать сердце ветреной красавицы.
Кстати, об этом прискорбном случае в своем романе «Королева Марго» очень подробно написал Александр Дюма. Только из-под его пера вышла романтизированная история, в которой, мягко говоря, не все соответствовало фактам. Так вот, согласно хроникам того времени, де Ла Моль, пытаясь завоевать сердце Марго, обратился за помощью к магу и чародею Козимо Руджиери. Этот придворный волшебник был на услужении у Екатерины Медичи (в романе «Королева Марго» Дюма назвал его иначе, Рене, определив как парфюмера и отравителя). Итак, де Ла Моль хотел завоевать Маргариту. Он был готов заплатить за это любые деньги. Страсть его доконала. Руджиери согласился помочь. Из воска он изготовил фигурку Маргариты – вольта. Покрасил. Затем лицо скрыл повязкой, руки завязал сзади. На голову опустил ажурную корону с острыми точеными зубчиками. Произнес слова древнего заклинания. Виноградное семечко воткнул в то место, где должно было бы находиться сердце.