Любой, читающий о подобных приемах лечения, знакомится одновременно и с существовавшими тогда затруднениями при объяснении и оправдании подобных интимных процедур. Теолог Винсент Испанский, например, около 1200 года придерживался такого категорического мнения: пациентке нельзя давать понять, что причиной ее симптомов стал застой семени. Впрочем, у него не меньшие затруднения возникали при спонтанном извержении семени у монахов, однако и их он предпочитал оставить в неведении относительно истинных причин этого. Исповедники в любом случае сплошь и рядом оказывались на тонком льду: если верующих в самом деле требовалось наставлять на путь истинный, необходимо было помогать им выразить словами их возможные прегрешения. Однако неизбежное выспрашивание деталей у исповедующейся невинной девушки могло привести к прямо противоположному результату: Цезарий из Хайстербаха поведал в этой связи об одном священнике из Брабанта, который во время исповеди задавал юной девушке столь откровенные вопросы, что она впервые в жизни почувствовала плотское желание. Развратные сведения были широко доступны священнослужителям: именно они, по-видимому, были единственными, кто правильно понимал разницу между такими терминами, как «tergo» (анальное сношение) и «retro» (сношение «по-собачьи»).
Подобные познания явно не оставляли их незатронутыми, ведь и Рим и Авиньон были центрами проституции, но когда там происходили церковные соборы, работы становилось настолько много, что приходилось со всех сторон подвозить подкрепление.
Некоторые священники, занимавшиеся врачеванием, прекрасно понимали все сексуальные аспекты «хистеротерапии», однако они лишь согласились на том, что подобные лечебные процедуры должны выполнять лишь люди с «чистыми руками и чистой душой». Альберт Великий выразил это так:
Рука оскверняющая приведет к слабости характера или к скотоложству, однако рука исцеляющая никак не может содействовать этому, как мы говорим об этом женщинам, у которых в результате падения пострадало положение матки: предписано вернуть матку на место с помощью руки, — и мы утверждаем, что рука при этом не оскверняет и не совращает этих женщин, но исцеляет их.
С другой стороны, когда дело доходило до лечения женских болезней, использовались страннейшие эвфемизмы, придумывались удивительные ритуалы. Пожалуй, хуже всего было во времена, когда жил Франц Антон Месмер (1734—1815), признанный пионер «животного магнетизма». В его парижский период групповые сеансы Месмера были частью светской жизни высшего общества, причем женщины и девушки оказались самыми восторженными его последовательницами. В 1841 году Чарльз Мэккей вспоминал с содроганием о том, что ему рассказывали про все эти действа. Группу женщин, сидевших вокруг ванны с намагниченной водой, лечили помощники магнетизёра. Эти чаще всего молодые, мускулистые и хорошо сложенные господа «обнимали пациенток между коленями» и массировали им груди и туловища, одновременно глубоко заглядывая в глаза. Восторженным вздохам магнетизируемых пациенток вторила музыка, пока пациентки одна за другой не начинали:
…дергаться в конвульсиях. Некоторые рыдали и вырывали у себя волосы, другие хохотали, пока у них не начинали литься слезы из глаз, а третьи визжали и орали до потери чувств.
На пике этого адского столпотворения являлся сам мастер, который прикасался рукой к лицам, грудям, животам своих пациенток, ведя себя во всех смыслах как спаситель — и его пациентки тут же обретали сознание. Мэккей называет Месмера шарлатаном и грязным стариком, причем делает это безапелляционно и прямо. В XIX веке очень популярны стали способы лечения истерии водой. Струю воды при этом нередко направляли на нижнюю часть живота, так что можно не сомневаться, что мощная струя, попадавшая на клитор и на малые губы, давала необходимую эротическую стимуляцию, причем неважно, осознанно или нет к этому стремились создатели этого способа: «Душ — исключительно важная составляющая процесса лечения; и если им как следует обработать лоно, он значительно поспособствует облегчению функций матки»,
В XIX веке к женским органам относились, наверное, максимально неоднозначно. С одной стороны, многие врачи, следуя по стопам классиков медицины, придерживались мнения, что истерический кризис провоцировал возможности для проявления классического комплекса симптомов. И в таком случае врачам не следует отказываться от своей ответственности за проведение нужной терапии. С другой стороны, существовал постоянный страх, что при этом окажется преждевременно запущен механизм женских сексуальных желаний, приводящий к мастурбации, а следовательно, к психической неуравновешенности. По этой причине даже очень маленьких детей следовало постоянно держать под строгим присмотром. Нью-йоркский педиатр Эйбрэхэм Джейкоби в ноябре 1875 года заявил на заседании Нью-Йоркской медицинской ассоциации: