- Понимаем, - прошептал Андрей, и вправду понимая.
- Так это у вас работа такая? - Валерка, кажется, тоже прониклась важностью миссии бывших крестоносцев. - Смотреть, чтобы...
Лито Брежия горестно махнул рукой. Костер у его ног горел ярко, белые струи втягивались в трубу. Оболочка шара уже полностью расправилась, висела, приподняв над землей корзину, удерживаемая лишь веревкой.
- Работа, как же... Никакая не работа! Это по необходимости. Надо же кому-то этим заниматься. А вообще-то мы Атлантиду ищем. Царство пресвитера Иоанна, да пламенеет имя Его. Мы зачем тогда в поход пошли? Оттон писал: есть царство на Востоке в окружении враждебных сарацин. Хотя и он ошибался. Полагал, что в Средней Азии царство, где все счастливы, по ту сторону Армении и Персии. А на самом деле - нет, не там оно. Царь-священник правит в нем, пламенный Иоанн! И Отшельник-то, Петр наш, в Иерусалиме узрел видение. Сказано ему было: собери войско и освободи царство от неверных... Ну, мы и пошли освобождать.
- Так царство Иоанна было в Атлантиде? - удивился Андрей. - Что-то я не пойму. А почему тогда вы на восток?.. Атлантида ведь в Атлантическом океане, это вам на запад надо было...
- Дурак ваш Платон! - возмутился Брежия. - Слухов насобирал всяких, умник. Какой Атлантический океан? В Индийском она, ближе к Суматре! Была. Теперь... теперь пропала. - Вдруг, будто опомнившись, он поворотился влево-вправо. - Идите вы себе восвояси. Еще ассасины нагрянут...
Валерка топнула ногой.
- Никуда не пойду! Вы что себе думаете? Такого нарассказать - и чтоб мы после этого ушли? Теперь объясните все до конца!
Она говорила именно то, что думал Андрей. Уйти сейчас? А после всю оставшуюся жизнь искать всякие заброшенные места и хорониться в них по ночам, выискивая в небе очертания серебристой сферы?
- Кто такие ассасины? - начал он, и тут Брежия подскочил так, что шляпа чуть не слетела с головы.
- Идут! - завопил он, хватаясь за конец трубы. - Вон, ага!
Валерка прижалась к Андрею, а он прижался к Валерке. За оврагом что-то шевелилось: три тени, как черные лодки, быстро приближались, рассекая ночь, тянули за собой струи небытия.
- Бегите! - Лито, вырвав колышки из земли, уже волочил конец трубы к корзине.
Тени расходились, брали пространство между редколесьем и насыпью в клещи. Валерка вскрикнула, рука ее исчезла из ладони Андрея. Потемнело, костер вроде и не погас, но почему-то стал теперь куда тусклее, языки пламени поблекли. Андрей метнулся в одну сторону, увидел прямо перед собой что-то большое и страшное, бросился обратно, краем глаз заметил мерцающую сферу, две фигуры возле нее, закричал: «Валерка!». После этого стало совсем темно.
***
- Как он с горы тогда сиганул, а? Мне и поплохело - страх...
- Могучий старичок был, да. И мы теперь, братия, должны отомстить за него всенепременно.
- Так мы и мстим, братия. Че, очухался ли?
Андрей сначала сел, а уж потом открыл глаза, и тут же от наполняющего воздух сладковатого запаха у него закружилась голова. Рядом с ботинками тихо зашипело, он отдернул ногу - к туфле подбирался черный пузырящийся язык, стелился по земле... или, скорее, сквозь, растворяя ее на своем пути.
Возле сосны сидел смуглый здоровяк с длинными усами, облаченный в черное бесформенное одеяние и перепоясанный багровым поясом. Усы у него были чудные: под носом прямая полоска, а дальше они круто загибались вверх и тянулись прямо, напоминая двузубую вилку, причем сломанную - правый, короткий ус заканчивался примерно на середине щеки, а кончик левого закрывал глаз.
- Где Валерка?
Усач повернул голову, указательным пальцем осторожно отвел в сторону левый ус, чтоб не мешал смотреть, и вдруг шумно выдохнул, пустив струю темного дыма. Андрей подался назад. Пена запузырилась, поползла к курильщику. Дымовая струя изогнулась дугой, будто это было нечто тяжелое - вода, к примеру, пущенная из шланга не слишком сильным напором. Ассасин сунул погрызенный мундштук старой трубки между зубов, глубоко затянулся и выдохнул на черную массу вторую струю. Пена начала колыхаться.
- А это кто? - лениво ответил ассасин вопросом на вопрос.
С другой стороны Андрея несильно ткнули в бок, он оглянулся. Второй ассасин рассматривал его с вялым любопытством. Лоб у этого был совсем низким, в два пальца шириной; левый глаз, небольшой и круглый, располагался заметно ниже правого - большого и овального, выпученного.
От сладкого духа вновь закружилась голова и начало подташнивать.
- Так че с терпилой делать будем? Лишим жизни через отсечение вместилища разума?