- Давит, давит шипучая темень, - бормотал над ухом Лопоухий. - Ох и могуч старый Бейбарс, ох и крут Неукротимый...
Впереди показалось окно, словно повешенная на стене картина - изображение Черного Квадрата в обрамлении деревянной рамы-багета.
- Оно! - сказал Лопоухий. - На месте, плешивый!
Агрегат застыл, вцепившись лапами в широкие щели между глыб. Лопоухий слез и присел, непонятным образом удерживаясь на сильно наклонной стене; чуть не прижав свой нос к носу велокрота и заглядывая в его маленькие глазки, произнес с угрозой:
- Будешь нас тут поджидать, понял? И не вздумай смыться, облезлый, раствориться в бессознательной мгле! От нас никуда не денешься, ясно тебе это? Дождешься - я тогда после тебя отпущу.
Велокрот моргнул и качнулся. Все еще сидящий на нем Андрей пересчитал ассасинов - их осталось шестеро, хотя Волосатый уже почти исчез: беспокойно почесываясь, крутя головой и оглядывая самого себя, он теперь напоминал тень, превратился в дымный силуэт без черт лица, лишь с тускло поблескивающими глазами.
- Слазьте, - велел предводитель. - А ты, материальный, - вперед ныряй.
Когда Андрей, ухватившись за края окна, уже почти забрался внутрь, от Волосатого донесся голос - и не голос даже, а едва слышный выдох, будто отзвук шепота, который эхо принесло из дальнего конца запутанного каменного лабиринта:
- Исхожу, братья... Прощайте, совсем меня не осталось...
Последние струйки дыма растворились во мгле бессознательного, и Волосатый пропал, как не бывало. Стрекозиное крылышко, трепеща, опустилось на стену и растаяло без следа.
- Что теперь? - спросил Андрей.
- Веди к Неукротимому, - велел предводитель.
- А где он?
После недолгого раздумья Лопоухий признал:
- Везде.
Андрей опасливо огляделся, ожидая, что ближайшая стена превратится в глаз Бейбарса или камни под ногами обернутся зубами и перемолотят непрошенных гостей в дым.
Усач, вынув трубку изо рта, выставил ее перед собой, словно саблю.
- Слышите, братья? То дыхание гада!
По полу коридора, в котором они очутились, прошла волна, вспучивая кладку. Образовавшиеся между камнями щели закурились черно-белыми струйками. Ассасины запрыгали, будто дымок жег им пятки.
- Он близко, братья! Смерть ему!
- Веди же! - предводитель ткнул Андрея в спину, и пришлось топать в ту сторону, откуда пришел вдох. Казалось, что они ступают по желе, которое непрерывно колышется. Иногда субстанция замка ритмично растягивалась и сокращалась.
Темный коридор с покатыми сводами закончился узким мостком. В щелях между досками, состоящими не из дерева, но будто из темно-коричневой затвердевшей ваты, Андрей разглядел узкую полость, ведущую к невидимому дну, над которым колыхались трепещущие огоньки.
- Остатки душ, - пояснил Лопоухий. - Тех, что Неукротимый перемолол. Не спи, материальный!
Андрей быстро пересек мост, дымящиеся ассасины шли следом. Вскоре путники очутились на перекрестке, где сходились несколько коридоров и лестниц. Вверх тянулись арки и колонны, они переплетались, врастая одна в другую. То тут, то там свисали ржавые ободья люстр на цепях, огарки свечей мерцали зеленоватым блеском, хотя пламени не было. Пространство Грёзамка двигалось, оставаясь в одних и тех же пределах, беспрерывно то сжималось, то раздувалось, внутри него что-то побулькивало, похлюпывало, шевелились смутные тени, иногда в невообразимой вышине за арками и колоннами, напоминающими клубок разновеликих змей, проносились стремительные силуэты, а еще что-то исполинское и темное, будто великанское Оно, подрагивало, тяжело ворочалось впереди...
- То сны Неукротимого Мамелюка, - прошептал Лопоухий, показывая вверх, где как раз один силуэт, побольше, нагнал другой силуэт, поменьше, и, раззявив хищную пасть, заглотнул беднягу целиком, после чего, облизавшись раздвоенным языком, унесся в неразличимую даль. - Чую, братья, он близок! Отмщение! - У него в груди образовалась неплотность, материя вымывалась с каждым шагом. - Быстрее, материалистический!
Андрей прибавил ходу. Прошел в какую-то арку и стал подниматься по кривым ступенькам, которые так и норовили вывернуться из-под ног. Ассасины скользили над полом, как тени. Большое и темное впереди приближалось - хотя Андрей не видел его, но ощущал, что Оно уже близко.
После очередного поворота он сначала остановился, а после начал пятиться. Проход здесь заканчивался, они достигли самого верха, кругом были только столбы, что поддерживали уходящий куда-то совсем уж в невообразимую высь черный свод. Под ногами дрожали и переливались глыбы, вниз, образуя глубокий колодец, кругами тянулись мириады лестниц и арок. Это был тупик.