На работе все было как обычно, так что он даже успокоился. Арсений держал на себе все Управление, решал все вопросы, он просто не мог позволить себе с чем-то не справиться. “Дома попрошу у жены пустырника, это все из-за машины”, - подумал.
***
Арсений Петрович сюда пришел только потому, что консультант принимал в их районе, в новой башне за супермаркетом. До первых двух специалистов, найденных на каком-то психологическом сайте, он так и не доехал.
- Маршрутка сворачивает с проспекта вместе с трамвайными путями, у метро, знаете?
- Да-да, продолжайте, - худой мужчина в очках, с зачесанными назад темными волосами, внимательно слушал.
- Вдруг - опять по проспекту едем... Я спятил? Доехали до следующей остановки, дальше я не был никогда - и вдруг опять едем по проспекту перед трамвайными путями! Если бы не остановки, я бы вечно там ездил. На третий раз соскочил, а то бы не знаю, что и было... Верите, доктор? - крупная фигура ссутулилась в кресле.
- Иван Сергеевич, мы же договаривались, - поправил психолог. - Сколько мы с вами общаемся, два месяца? Что за это время изменилось?
- Две недели назад мы с Катей выбрались в кино, это у метро. А теперь вот и до рынка не доехал. Я вспоминаю город, как вы говорили... но всё уменьшается. Мир сужается. Исчезают целые улицы, кварталы...
- Кто сейчас водит машину?
- Жена, я не могу руль удержать. Ненавижу руки! Ничего не могу удержать... Катя иногда меня с ложки... - он закрыл лицо. Пальцы подрагивали. Иван Сергеевич обратил внимание на розовую корку экземы, расчёсы, порезы на тыльной стороне ладони.
- Что со снами? По-прежнему кошмары?
- Все стало хуже. Раньше снилось, что я просто держу это клятое небо. Теперь все рушится. Падает! Я ловлю, держу, сжимаю изо всех сил... и все равно оно расползается, и я знаю, что скоро нас раздавит. Катя с Петькой стоят рядом, я закрываю их, но оно все тяжелее, и у меня больше нет сил держать. Руки трясутся, и... я просыпаюсь. Катя говорит, что я кричу. Кошмары меня доконают. Колени стали подкашиваться... - Арсений согнулся, будто и впрямь держал на плечах неподъемную ношу.
- Порисуем? - предложил Иван Сергеевич.
И подкатил к клиенту журнальный столик, на котором лежали карандаши, фломастеры, альбом, краски. Арсений Петрович, поколебавшись, взял фломастеры.
- Расскажите ваш последний сон.
- Ничего не изменилось. Мне снится, что я теряю управление. Мы врезаемся, и Катя с Петькой... - Арсений сжал кулаки, и фломастер треснул. На бумаге перемешались в черную кашу кое-как обозначенные машины.
- Вы когда-нибудь раньше попадали в аварию?
- Нет! - слишком горячо и поспешно ответил Арсений. - Это только кошмар! А почему вы спросили?
- Ваше состояние похоже на посттравматический шок. Что вы чувствуете, когда рисуете? Почему вы выбрали эти цвета? Что, к примеру, означает этот желтый?
Арсений Петрович посмотрел на картинку, будто в первый раз видел.
- Это МАЗ. По встречке шла фура.
- Зеленый?
- Джипяра. Он врезался сзади.
- А красный и черный вокруг? Постарайтесь говорить о чувствах.
В кабинете повисло молчание.
- Чувствую себя выжатым. Как будто я давно умер и живу только по инерции...
Арсений побледнел, с шумом втянул воздух открытым ртом. Затем смял рисунок и порвал.
- Зачем вы это сделали?
- Мне кажется... я сейчас пойму что-то. - Арсений сцепил пальцы в замок, пытаясь сдержать дрожь.
- Тогда давайте на сегодня закончим, - заторопился Иван Сергеевич. - Идите домой, подышите свежим воздухом, отдохните. Продолжим уже на следующей неделе. Я все-таки хочу дозвониться маме...
Арсений поднял на собеседника затравленный взгляд:
- Я не смогу уйти отсюда. Вдруг через неделю вы исчезнете? Ваш дом, улица, весь этот квартал? Мне кажется, что вокруг нашего района города уже нет! Люди не отвечают на звонки... Я не могу уехать отсюда! Пожалуйста, доктор! Дайте мне еще один час! Я заплачу!
- Но у меня другие пациенты... - Иван Сергеевич осекся. Пациентов не было. Последние два месяца люди стремительно уходили из его жизни, старые друзья не отвечали на звонки. Он давно не выезжал в город, не был уверен, что тот еще существует. Все вокруг казалось таким зыбким...
Арсений раскачивался в кресле, обхватив голову. Психолог постукивал пальцами по подлокотнику. Стал слышен отдаленный шум города - но доносился он словно из другой вселенной. Иван Сергеевич поднялся и открыл окно. Шум не стал громче. Многоэтажные новостройки за супермаркетом, всегда четко выделяющиеся на фоне заката, терялись в дымке. Вернее, их попросту не было.