В общем, версия о «предательском ударе в спину» тщательно вбивалась в головы американского обывателя. Правда, ждать сейчас широкого народного возмущения не стоило. Американцы уже устали от войны. Им уже хотелось мира. Даже ценой капитуляции. Ничего. Послевоенные годы для них сахаром не будут. Вот тогда они и найдут правильные ответы на знаменитые русские вопросы.
Но помимо формирования нужного мнения у обывателя, следовало формировать выгодное мне мнение у военных специалистов всех стран мира. До сего дня у меня это неплохо получалось. Однако, сколько веревочке не виться… В общем, практика войны просто обязана была заставить воюющие армии прийти к более правильным выводам. То, что это совсем не так, я понял, когда ознакомился с отчетами наших военных советников. А эти ребята пришли к таким выводам, что я сперва ахнул, а затем распорядился подбросить копии их отчетов победоносным польским и итальянским войскам. Пусть знакомятся! Мне для заклятых друзей ничего не жалко. Тем более, что выводы моих генштабистов были вполне логичны и подтверждены обширной боевой практикой.
В общем, то, что было ересью для меня, для наших «моментов» стало святой истиной. И похоже на то, что в головах французов и британцев укоренились точно такие же мысли.
Гигантомания – вот что победило здравый смысл большинства неглупых офицеров. Взять их мысли насчет воздушного флота. Дирижабли и только дирижабли! Именно они и должны являться основой стратегической, разведывательной и транспортной авиации. Аэропланы? Применение свое на войне найдут, но только как средство фельдегерской связи, личное такси для важных чинов и иногда разведка. В роли ударной силы аэропланы не годятся. Потому что малы радиус действия и полезная нагрузка. К тому же, они менее устойчивы к воздействию огня зениток.
Танки. Как моряки свято верят в дредноуты, так и здешние танкисты верят в то, что сухопутный бронированный монстр – наиболее необходимое средство прорыва обороны. А потому, толще броня! Больше пушек! Увеличте межремонтный пробег! И это не только по танкам. Созданные на их основе бронетранспортеры тоже понравились пехотным командирам. Ведь это прекрасно, сближаться с обороной противника сидя под защитой 2–3 дюймовой брони, а потом высадка и решительный бросок.
Осадные торпедоносцы. Они пришлись по нраву саперам и химикам. Правда, пришлось согласиться с тем, что торпеды калибром 32 дюйма – это чересчур. Гораздо экономней – шестнадцати или двадцатичетырехдюймовые торпеды. И да: отказываться от применения дымного пороха нужно. Будущее за ТРД на бездымном порохе! Кстати, кое-кто из саперов склонен мыслить, что ЖРД – это лучше. Но этого чудака подняли на смех и вполне логично объяснили, почему так не стоит делать. Пехота. С ней тоже чудят. Успехи Першинга в продавливании укрепленных полос и лихие рейды Пилсудского по тылам противника, породили мысль о том, что пехота должна быть двух типов: тяжелая – для прорыва обороны противника и легкая для разгрома его тылов. Причем, легкая пехота должна передвигаться на автомобилях и взаимодействовать с кавалерией. А в перспективе, с воздушными гренадерами и воздушными егерями. Тяжелая же пехота, в бой идет внутри легкого БТР (всего сто тонн веса по принятой классификации) и тесно взаимодействует с осадными танками.
22. На пути к империи
– Капитан! Есть такое высказывание: существует лишь два мнения, одно – мое, второе – неправильное. Какое из двух мнений ваше, а какое – неправильное?
Капитан инженерных войск Калиновский чувствовал себя не очень уютно, будучи притянут для подробного объяснения того, что он изложил в своем прошении на высочайшее имя. И было с чего чувствовать себя не в своей тарелке, ибо держать ответ за написанное в прошении приходилось сразу перед тремя значимыми персонами: мной, самодержавным монархом, великим князем Георгием и генеральным поручиком Ржевским.
А от правдивого ответа капитану было не отвертеться и он это прекрасно понимал. Заявить, что в отчете, который он сам же подписывал, лично он лгал, чтобы избежать неприятностей по службе, значит о дальнейшей карьере нечего и мечтать. Ведь в поданном им прошении, Калиновский уверял, что истинные свои выводы он может доложить в секретном порядке только начальнику Генерального штаба. Но и тут был риск. Если его мнение не станут разделять на самом верху, то тогда сочтут не только лгуном, но и дурным фантазером. Что тоже не пряник.