Эта оговорка породила самый настоящий скандал, инициированный Сеймом Финляндии. Практически все парламентарии, независимо от партийной принадлежности, выступили против предоставления дяде Сандро такой возможности. Пришлось Александру Михайловичу дать поручение барону Маннергейму, чтобы он обеспечил полное спокойствие.
– Господа! Вы напрасно беспокоитесь, – начал свое увещевание Густав Карлович, произведенный недавно в полковники, – сынам нашей прекрасной Родины не придется проливать свою кровь за чуждые им интересы. Рекрутировать для службы в этот самый корпус Его величество намерен поданных иных стран.
Но депутатов это не успокоило:
– Барон! Но что мешает тому же русскому императору использовать этих фальшивых финнов для подавления свободы нашего народа?
– Господа, несмотря на сплетни, что распускаются про его императорское величество, он был и остается человеком чести. Когда его величество, Великий князь Финляндский, обсуждал со своим племянником проект нашей новой конституции, то император заявил, что принимая решение о даровании свобод нашему народу, он придерживается позиции покойного Александра Первого о том, что «Финляндия – не губерния. Финляндия – это государство». И насколько я помню, русские цари еще ни разу не ущемляли наши права и всегда ценили нашу верность.
Это успокоило депутатов, но не до конца. Поэтому они хоть и утвердили конституционное право монарха иметь собственные вооруженные силы, но с поправкой: эти самые силы, никогда не должны вступать на землю Суоми. Правда, поправку должен был утвердить еще Сандро, а конституцию в целом – я. Но тут никаких возражений ни со стороны Сандро, ни с моей стороны не было. Зато возник скандал в совершенно иной стране – в Болгарии. Потому что именно на ее территории формировался тот самый Финский Армейский корпус, формально подчиненный дяде Сандро.
Депутаты болгарского парламента были возмущены тем, что накануне «решающей схватки с турецкими поработителями нашего народа», правительство позволяет «ослаблять болгарскую армию, предоставляя рекрутов для иностранной армии». Тут уже пришлось обеспечивать спокойствие самому Радко-Дмитриеву:
– Вы заблуждаетесь насчет намерения нашего правительства. Мы ни в коей мере не ослабляем нашу армию, позволяя нашим финским друзьям содержать на нашей территории свои войска. Хочу напомнить вам, что один раз финские войска уже были на нашей земле. При освобождении нашей страны от османского ига, финские егеря, как часть именно финской армии, приняли участие в этой войне. И они сражались за нашу свободу достойно, приняв участие во всех знаменитых сражениях, пройдя от Дуная, до окрестностей Константинополя. И если на нас вновь нападет враг, то они как и встарь, присоединятся к защитникам нашего Отечества.
– Но ваше превосходительство, ведь в этих самых «финских» войсках нет ни одного финна!
– Вас это беспокоит? Напрасно! Наоборот, прекрасно, что в них служат не финны! Значит они крепче будут биться в бою. И к тому же, господа, эти войска обойдутся нам совершенно бесплатно! Их содержит Великий князь Финляндский Александр I Михайлович!
Что верно, то верно, личный состав этого корпуса совершенно не владел финским языком, не смущало ни нас, ни самих финнов. Правда, болгарский язык для солдат и офицеров тоже не был родным, но это совсем не мешало им дружески общаться с местным населением. Кстати, помимо Финского корпуса, формировались Хивинский и Бухарский корпуса. Которые лишь формально были подчинены Хивинскому хану и Бухарскому эмиру. Но «хивинцы» с «бухарцами» пока не готовы куда либо выступить. Зато с «финнами» полный порядок.