БЛИЗОСТЬ ЯЗЫКОВ
«Зубы», или Начало цепи странных совпадений
Первым на наличие «странностей» обратила мое внимание преподаватель английского языка Российского университета дружбы народов, казашка по национальности Улданай Бахтикиреева, которая очень удивилась тому, что казахское слово ТИС – «зуб, зубы» походило на английское слово TEETH – «зубы». Заметим, что в узбекском языке слово «зубы» звучит как ТИШ, то есть ТИСХ, а в английском – как ТИТХ. Иными словами, имеется некоторое фонетическое соответствие. К тому же существовала и семантическая близость. Правда, сходство некоторых слов – наименее доказательный материал, поскольку могло иметь место заимствование слова из одного языка в другой. Однако Англия и Казахстан – страны очень далекие друг от друга, к тому же англичане и казахи в истории никогда не нападали друг на друга и даже никогда не соприкасались. Но если предположить, что германцы вначале были тюрками, все встает на свои места. Получается, что некоторые слова бытовой лексики благополучно сохранились в германских языках. Следовательно, выискивать такие реликты – задача далеко не бесперспективная.
Ярлык. В словаре Макса Фасмера мы читаем о происхождении этого слова следующее: «Древнерусское ЯРЛЫКЪ – “ханская грамота” (грам. 1267 г., Срезн. III, 1660 и сл.). Заимствовано из тюркского, сравни аратское, туринское jarlyk “султанский указ, грамота, дворянская грамота”; уйгурское, алтайское… куманское jarlyk “указ, приказание”… чагатское “приказ, указ, царская грамота”» [141, т. 4, с. 561]. Таким образом, никаких сомнений в тюркском происхождении данного слова нет.
Но вот мы читаем сочинения так называемых новых хронологов – представителей альтернативной историографии. Например, одну из книг С. И. Валянского и Д. В. Калюжного. Они пишут: «Известно, что монгольские ханы давали русским князьям “ярлык на княжение”, по сути, временную доверенность на управление территорией. Но “ярлык” – исконно европейское слово. Ярлами в Скандинавии (эрлами в Англии) назывались знатные люди, подчиняющиеся королю и выполняющие на местах его волю. В конце XIII в. их стали называть иначе, герцогами в Швеции, графами в Англии и так далее. Jahrlicke означало “вассальное обязательство”, jahrlich – “почетное звание”, jahrlish – “годичное ленное обязательство”. Слово Jahrlich в современном немецком языке до сих пор означает “годичный, ежегодный”» [20, с. 341–342]. Таким образом, слово в тюркском и немецком языках совпадает не только по форме, но и по значению: «ежегодная грамота, дающая определенные права».
Само по себе совпадение немецкого и тюркского слов должно вызвать удивление: ведь по существующей историографии тюрки никогда не доходили до Германии, а немцы не вступали в контакт с турками, азербайджанцами или крымскими татарами. Откуда же такое совпадение? Между тем управление покоренными народами на третьей стадии завоеваний со стороны тюркских правителей – характерная черта тюркской психологии. И выдача разрешений на минимальный разумный срок, всего на год – тоже тюркская черта.
Конечно, слова тюркского и немецкого языков несколько различны. И дело не только в конечном согласном звуке, но и в ударении: тюркское слово имеет ударным последний слог, немецкое – первый. Кроме того, у немецкого слова корень «jahr» (существительное «das Jahr» означает «год»), тогда как в тюркском слове преобладает семантика «указ, распоряжение, приказ, грамота». Немецкое слово отличается более широкой семантикой, поэтому вполне допустимо, что турки-сельджуки заимствовали из немецкого (в прошлом тюркского) языка слово jahrlich в значении «ежегодный» и применили его в форме «ярлык» для ежегодных распоряжений султана.
Атаман. Чтобы повысить доказательность ономастики, следует обратиться не к отдельным лексическим вкраплениям, а найти слово, которое выступало бы как некий постоянный член, некий формант при образовании других слов. И такое слово, общее для тюркских и германских слов есть: МАН/МЕН. Правда, в германских языках оно означает ЧЕЛОВЕК/ЛЮДИ, тогда как в тюркских – Я/ЛИЧНОСТЬ.
Казахский поэт и ученый Олжас Омарович Сулейменов пытается понять ряд тюркских слов, вошедших в состав русского языка. Он пишет: «Вероятно, термин КУМАН этимологизировался как КУ-МАН. КУ во многих тюркских языках обозначает лебедя. МАН – участвует в сложных лексемах южнотюркских языков в значении “человек” (сравните: ТУРКМЕН = ТЮРКСКИЙ ЧЕЛОВЕК и др.). Скорее всего, формант заимствован из индоевропейских языков» [132, с. 117]. Мне в данной фразе очень понравилась локализация: южнотюркские языки, к которым, разумеется, относится и туркменский, хотя типология тюркских языков пока еще не устоялась. Теперь надлежит проверить, действительно ли речь идет о заимствовании всего нескольких слов из германских языков в тюркские, или же можно говорить об исходных тюркских словах.