ли только вахтанговцы с их чувством юмора и ироническим отноше
нием к происходящему, найденным еще Е. Вахтанговым в «Принцессе
Турандот».
Когда Рубен Николаевич, после долгих колебаний, решился на возоб-
новление «Турандот», подлинно владеющие учением Вахтангова Ю. Яков
лев - Панталоне и Н. Гриценко - Тарталья показали, что такое настоя
щий класс актерской импровизации. Они работали по-разному, Яковлев
и Гриценко. Оба с редким чувством юмора, но Яковлев доверялся своей,
никогда не подводящей его интуиции, а Гриценко сочинял свои приспо-
собления дома и предлагал их на репетиции для отбора. Оба актера были
тут непревзойденными мастерами комедии.
В знаменитом спектакле «На всякого мудреца довольно простоты»
по пьесе А. Островского, с добавлением чудесного артиста старшего по
коления Н. Плотникова, они еще раз подтвердили это. Спектакль стави-
ла Александра Ремизова. Роль ее в судьбе нового тогда, в 50-60-е годы
поколения актеров-вахтанговцев неоценима. Тот же Гриценко обязан
ей своим грандиозным успехом в спектакле «На золотом дне», где роль
купца Молокова была сыграна им как шедевр перевоплощения.
Иногда, с моей точки зрения, он получал роли героев, которые были ему
не так близки, он играл их неровно, но, все-таки, в каждой из них были сце-
ны уникально сыгранные - как, например, сцена Протасова с Александро
вым в «Живом трупе» Л. Толстого или завтрак у Епанчиных в «Идиоте»,
где он играл князя Мышкина.
Когда в кино мудрый Зархи назначил Гриценко на роль Каренина,
а не Вронского - в «Анне Карениной» - он выиграл картину.
Еще раз повторяю - Гриценко был острохарактерным артистом, владе-
ющим редким искусством перевоплощения, виртуозным мастером лице
действа.
У нас с ним была единственная беседа, которая убедила меня, что он сам
этого не понимает. Я тогда сказал - очень жаль, что он не сыграл Хлестакова.
Гриценко обиделся и с горечью мне сказал: «Что мне Хлестаков! Я должен
играть Гамлета, а его репетирует старик Астангов!»
Ах, актеры, актеры! Наивные дети. Замечательный лицедей Николай
Гриценко не был героем-любовником или интеллектуалом по амплуа.
Он был редчайшим мастером создания острых характеров, мастером
такого масштаба, каких редко встретишь среди богатого дарованиями
русского театра и кино.
Александр Белинский
***
Жизнь актёра сложилась с одной стороны, счастливо, с другой
стороны - странно. Гриценко был первым артистом вахтангов
ского театра второго поколения - красивый, талантливый, элегантный,
очень разный. Всю жизнь он прожил в театре Вахтангова и всю жизнь он
поражал своих коллег непохожестью своих ролей. Он мог играть драму,
мог играть комедию, мог петь, мог танцевать, мог потрясать трагизмом
какой-то роли - мог все! Он был рожден, чтобы быть актером.
История театра Вахтангова интересна сама по себе. Театр, который на
чинал свою жизнь спектаклем «Принцесса Турандот», спектаклем шалов-
ливым, элегантным, изящным, гротесковым, таинственным. Театр, кото-
рый был создан Вахтанговым по принципу коллективной студии, которая
стала потом театром и в 20-е и 30-е годы обладала одной из лучших трупп:
Мансурова, Щукин, Симонов, Алексеева, Глазунов, Горюнов, Орочко, Ре
мизова, Синельникова, Русинова, затем актеры следующего поколения:
Понсова, Осенев, Галина Пашкова, Лариса Пашкова, далее: Ульянов, Бо-
рисова, Яковлев, Максакова и совсем новое поколение: Рутберг, Аронова,
Симонов В., Суханов - театр, который до сих пор вызывает огромный
интерес.
Николай Олимпиевич Гриценко с детства мечтал о театре, даже тогда,
когда он работал на железной дороге. В семье родителей росли брат и се
стра Лиля. Те, кто хорошо знают театр Станиславского 50-х годов, пом
нят прелестную актрису Лилию Гриценко - Нину Заречную, Ларису Огу-
далову и Нину Чавчавадзе, трепетную, нежную, любящую жену Грибое-
дова в спектакле «Грибоедов». А затем ее имя сходит со сцены и с экрана
и конец ее был трагическим. Отношения между братом и сестрой были
нежные, но не очень близкие.
Николай Олимпиевич был одиноким человеком, хотя у него было
несколько браков, но настоящей семьи так и не случилось.
Однажды он сказал одной актрисе вахтанговского театра: «Как хорошо
было до революции, были свахи, они помогали, и мне бы помогли, а сейчас
их нет».
Он был человек, не очень любивший читать. Актриса Руфина Нифонто-
ва рассказывала, что на съемках картины «Хождение по мукам», в кото-
рой он блестяще сыграл Рощина, она попросила его дать ей посмотреть
его вариант сценария и увидела, что страницы даже не были разрезаны.
Это было его свойство, он подходил к своим ролям, опираясь больше
на свою интуицию и фантастическую наблюдательность. Когда он сыграл
князя Мышкина, Смоктуновский, сам гениально сыгравший эту роль
«Хождение по мукам». Катя - Руфина Нифонтова, Рощин - Николай Гриценко
в спектакле БДТ, приходил на спектакль вахтанговцев и смотрел на игру
Гриценко. У Гриценко в этой роли на протяжении спектакля менялся даже
голос: в начале это был какой-то детский, звенящий, а в конце - надтрес
нутый, глухой. У него менялась походка, пластика. Он был поразительно
пластичен, его пластикой можно было любоваться - кого бы он не играл!
В конце 50-х годов он поставил спектакль «Шестой этаж» - один из са
мых знаменитых, звонких спектаклей вахтанговского театра. Сам он сыграл
там роль Жонваля - выходил на сцену изящный, элегантный, обольсти
тельный герой-любовник. Очень интересно отметить, как легко он играл
на сцене любую национальность. На премьере «Мадемуазель Нитуш» -
спектакле, имевшем оглушительный успех, Гриценко играл там эпизод -
американского танцовщика. Он пел куплет и танцевал канкан и у зрителей
было ощущение, что перед ними иностранец - это в 44-м году, когда еще
шла война! Рассказывают, когда он готовился к этой роли, то надевал эле
гантный пиджак, пальто, шляпу, кашне и шел прогуливаться к Большому
театру. И как-то его окликнул приятель: «Грицук!», но он только отмахнул
ся и продолжал фланировать дальше. В то время он еще не был знаменит,
никто его не знал в лицо и прохожие принимали его за иностранца.
Он совершенно не мог учить иностранный язык. Он был совершенно не
восприимчив к языкам, хотя при этом был необычайно музыкален. Умел
играть на музыкальных инструментах, т.е. учился, если это надо для роли:
овладел и скрипкой, и баяном, и флейтой. Он был совершенно не обще
ственный человек, представить его, выступающим где-нибудь на собра
нии, съезде или форуме — не возможно. Он был, говоря сегодняшним язы
ком, совершенно не тусовочный человек. Он был сам по себе. Когда бывал
навеселе, становился необыкновенно обаятельным, начинал ухаживать
за женщинами, но все это легко, не затрачиваясь. А когда бывал в пол