от всякой работы, кроме той, которая разрешена мудрецами. Например, если невыполнение работы причинит
большой ущерб, то ее можно делать в хол амоэд.
Еврей, оскверняющий хол амоэд (совершая запрещенную работу и не почитая эти дни особой едой и
питьем), лишается удела в Мире Грядущем.
Он получает наказание мера за меру. Он не выделил и не сберег хол амоэд как дни особой святости, но
отнесся к ним как к обычным будням. Поэтому особое великолепие Грядущего Мира, припасенное для
праведников, не будет сбережено для него.
Приношение Омера
Приношение Омера
На второй день Пейсаха, кроме установленных дополнительных жертв, евреи приносили в Храм Омер.
Эта жертва представляла собой один омер (мера, приблизительно равная 2,27 кг) ячменной муки, смешанной
с маслом и благовониями. Она сопровождалась принесением ягненка в жертву ола.
Омер надо было приносить в “день, следующий за шабатом” (23:11). Согласно Устной Традиции, “шабат”
означает здесь “праздник” и подразумевает, что жертва приносилась в день, следующий за первым днем
Пвсаха.
Тому, что Тора употребляет здесь слово “шабат” вместо “праздник Песах”, предлагались различные
истолкования.
Рав Гирш (23:11) поясняет, что это слово здесь более чем уместно, ибо до тех пор, пока не совершалось
приношение омера, почве был дан полный отдых, “шабат”. До того времени запрещалось жать озимые или
есть от них.
Бейтусеи (секта, существовавшая во времена Второго Храма и отрицавшая Устную Традицию) утверждали,
что Тора желает, чтобы омер приносили в день, следующий за очередным шабатом, — иначе говоря, в
первый день недели.
Посему мудрецы постановили трижды повторять все вопросы и ответы, произносимые во время обряда
приготовления омера, чтобы решительно опровергнуть несоответствующее традиции учение бейтусеев.
Подготовка к приготовлению омера муки сопровождалась великим ликованием и свершалась при участии
народа, разделявшего честь исполнения этой заповеди.
В канун Песаха посланцы бейт дина приходили на поле, с которого предстояло сжать ячмень для омера.
Они связывали колосья в пучки, чтобы после праздника их было легче срезать.
Вечером, по окончании первого дня праздника, местные жители сходились в этом поле, чтобы
присутствовать при жатве. Чтобы разнести весть об исполнении этой мицвы, они поднимали большой шум.
Троих евреев назначали жнецами. Когда спускались вечерние сумерки, они совершали обряд вопрошения,
повторявшийся из года в год.
“Зашло ли солнце?” — спрашивали они (ибо жатва начинается после наступления сумерек).
“Да”, — отвечал им собравшийся народ.
“Зашло ли солнце?” — повторяли жнецы.
“Да”.
“Зашло ли солнце?” — спрашивали они в третий раз.
“Да”, — ответствовала толпа.
Все вопросы и ответы для того повторялись трижды, чтобы тем самым окончательно отвергнуть учение
бейтусеев.
Затем каждый из жнецов вопрошал: “Жать ли мне вот этим серпом?”
“Да”, — отвечал народ.
“Жать ли мне вот этим серпом?” — и так далее. Каждый вопрос и утвердительный ответ на него повторялся
трижды.
“Сложить ли мне жатву вот в эту корзину?” — вопрошали жнецы.
“Да”, — ответствовали им. И так повторялось три раза.
Если тот день приходился на шабат, жнецы спрашивали: “Сегодня шабат?” (Подразумевая: “Жать ли мне
даже в шабат?”).
“Да”, — раздавалось в ответ (ибо для жатвы омера отменяется даже запрет на работу в шабат).
Три раза повторяли жнецы этот вопрос, и в завершение каждый из них спрашивал: “Жать ли мне теперь?”
“Да”, — отвечали все.
“Жать ли…” — и так далее.
Как это было замечательно — лицезреть евреев, собравшихся для того, чтобы своими стараниями
возвеличить
Ашем сказал: “Через ваше приношение Мне омера ячменя благословен будет урожай злаков на ваших
полях!”
Это приношение свершалось в Песах потому, что именно в Песах Небесный Суд решает, каким быть урожаю
зерна в тот год.
Ашем говорит еврейскому народу: Я требую от вас возвратить мне лишь ничтожную долю того, что Я
ниспослал вам в дар. Хотя в пустыне Я всякий день оделял каждого члена семьи омером мана, Я не прошу,
чтобы каждый из вас воздал Мне омером ячменя. Весь народ вместе приносит один-единственный омер!
Чтобы получить один омер (около 2,27 кг) чистой муки, сжинали три сэа (примерно 7,3 кг) ячменя. После
жатвы ячменные колосья доставляли во внутренний двор Храма, обмолачивали, зерна прожаривали на огне,
перемалывали и просеивали тринадцать раз, чтобы получить абсолютно чистую муку.