тесто даст не цельные хлебы, а крошки, которые женщины будут собирать и взвешивать, чтобы поделить
между собой.
“И будете есть и не насытитесь”.
Это — отдельное проклятие. Оно означает: “И даже над едой, которую станете есть, будет тяготеть
проклятие. Сколько бы ни съели, не ощутить вам сытости”.
Проклятие о недостатке еды сбылось при разрушении обоих Храмов. Когда перед разрушением Второго
Храма Иерусалим был осажден римлянами, произошло вот что:
Тремя сказочно богатыми мужами славился Иерусалим. Первого звали Накдимон бен Гурион. Такое имя
было дано ему потому, что однажды из-за его молитвы Всемогущий сделал так, что солнце снова вышло
сразу после заката (имя Накдимон происходит от накад, “светить”). Второй, Бен Кальба Савуа, получил свое
имя за гостеприимство; оно означало, что всякий нищий, входивший в его дом голодным, как пес, уходил
сытым. Третьим был Бен Цицит Акесет. Бен Цицит означает, что когда он выходил из дома, перед ним
раскатывали ковер, дабы цицит (кисти) его одежды не коснулись земли. Акесет намекает на то, что всякий
раз, когда он бывал в Риме, в императорском дворце, его кресло ставили рядом с креслами римских вельмож.
Эти трое обещали предоставить свои богатства в распоряжение осажденного города. Один снабдил его
пшеницей и ячменем, второй — питьем, третий — дровами. Их богатства были так огромны, что с
закупленными ими припасами город мог бы продержаться двадцать один год.
Однако нашлись среди народа бирьоним, воинствующие евреи, отказавшиеся следовать совету мудрецов
подчиниться Риму. Они жаждали войны, и для этого подожгли склады с припасами. И тогда в Иерусалим
вошли голод и нужда. Голод усиливался до тех пор, пока даже богатейшие из горожан не остались без куска
хлеба.
Мудрец р. Йоханан бен Закай ходил по улицам и видел, как люди делали себе похлебку из соломы и ели ее.
При разрушении Первого Храма у имущих, несмотря на всеобщие лишения, еще оставалось немного пищи.
Во время разрушения Второго Храма даже знатные евреи умирали от голода.
В начале осады Иерусалима богатые евреи спускали римлянам с городских стен корзины, полные золота, а
поднимали наверх еду. За каждую корзину золота римляне давали корзину мяса. Позднее они брали золото и
возвращали корзину соломы. Изголодавшиеся евреи варили солому и пили получавшийся отвар.
Наконец, римляне стали забирать золото и возвращать корзины пустыми.
Какие грехи навлекают на нас смерть от меча, осады и голода?
Это кара за извращение справедливости и отказ изучать Тору.
Вершина голода: поедание собственных детей
Вершина голода: поедание собственных детей
“Если вы продолжите преступать Тору и откажетесь совершать тшуву, то вам уготован еще один ряд
наказаний”.
Раши (26:31) приводит такой перечень следующих семи проклятий: 1. Поедание плоти сыновей и дочерей. 2.
Разрушение высот. 3. Повержение мертвецов на изваяния идолов. 4. Уход Шехины. 5. Разрушение городов. 6.
Обезлюдение Храма. 7. Прекращение жертвоприношений.
“И будете есть плоть своих сыновей и плоть своих дочерей будете есть” (26:29).
Это жуткое проклятие сбылось при осаде Иерусалима во время разрушения Первого Храма.
Вдова Доэга бен Йосефа была состоятельной женщиной. Каждый год она взвешивала своего маленького
сына, чтобы пожертвовать Храму столько золота, сколько ее сын прибавил в весе за год.
Во время осады Иерусалима, когда еды больше не осталось, она так мучилась от голода, что ела плоть
своего мальчика.
Предвидя это кошмарное бедствие, пророк Ирмеяу возопил: “…Чтобы женщины ели младенцев,
вскормленных ими?” (Эйха 2:20).
И ответил Руах акодешг. “Разве не справедливо это наказание? Ведь “убиваемы были в Храме Ашема коэн и
пророк” (там же).
Ответ означал, что евреям пришлось есть своих детей в наказание за убийство пророка Зехарии бен Йеояды,
который был коэном и пророком одновременно.
На какие события указывает этот стих?
После смерти своего учителя Йеояды царь Иоаш не противился распространению идолопоклонства в земле
Йеуды.
И тогда пророк Зехарья (сын почившего учителя царя Яаша, Иеояды) поднялся, встал во внутреннем дворе
Храма и яростными словами стал упрекать народ, побуждая его исправить свои пути.
Зехарья произносил свои слова не только ради Всемогущего. В своем сердце он презирал народ, считая себя
выше всех, ибо был он не только пророк, но еще и коэн, и помимо того зять царя.
Поэтому его слова не возымели желаемого воздействия, не побудили внимавших ему совершить тшуву.