Самого Ашема, защищавшего первосвященника”.
На самом деле Швхина сопровождала всякого первосвященника, приходившего служить в Святая Святых, но
только величайшие из них могли видеть ее. А то, что случилось с Шимоном ацадиком, уж тем более
происходило с самим Аароном; Ашем представал его взору, когда он входил в Святая Святых в Йом Кипур.
Во времена Второго Храма большинство первосвященников умирало в течение года после Йом Кипура.
Чтобы быть достойным войти в Святая Святых, первосвященник должен был сперва очиститься, достигнув
отрешенности от всех земных устремлений.
Большинство первосвященников, служивших во Втором Храме, покупали свою должность взятками. Они
никогда не достигали того духовного уровня, который требуется для входа в Святая Святых, и поэтому
происходившая там встреча с Шехиной была для них смертельной.
Первосвященник покидал Святая Святых и входил в Святилище, чтобы помолиться за добрый для евреев
год. На это время всем коаним приказывалось уйти: никому из посторонних не дозволялось вмешиваться во
встречу первосвященника с Шехиной.
Наши мудрецы учат, что при этой встрече не присутствовал никто, даже ангелы, ибо в Мишкане воцарялся в
тот момент дух самой высочайшей святости.
Первосвященнику предписывалось не затягивать молитву, потому что народ ждал во внутреннем дворе и
тревожился, выйдет ли он живым из Святая Святых.
Вот текст молитвы, возносимой первосвященником в Йом Кипур:
“Да будет Твоя воля, о Ашем, чтобы сей год благословлен был многими дождями, солнцем, тенью и росой.
Да будет он годом благоволения Небес, годом благословения, дешевизны, достатка, успеха в делах; годом,
когда люди Твоего народа, Израиля, не будут ни зависеть друг от друга, ни господствовать друг над другом.
Тиферет Цион поясняет, что в этих словах подразумевается просьба к Всемогущему не благословлять
изобилием тех, кто от этого развратится и станет высокомерно обращаться со своими братьями-евреями. Но
первосвященник не просил об этом прямо, ибо в такой важный день он остерегался произнести какое-либо
обвинение против еврейской общины.
И не внемли молитве путников (умоляющих Тебя удержать дождь)”.
Однажды, войдя в Святая Святых, Шимон ацадик погрузился в молитву. А тем временем народ с
беспокойством ожидал его возвращения. Коэны уже было решились войти и выяснить, в чем дело, как
первосвященник появился на пороге.
“Почему ты молился так долго?” — спросили они его.
“Вы думаете, что мне не следовало молить Всемогущего за вас всех и просить Его о том, чтобы Храм не
был разрушен?!”
“И все же, — сказали коэны, — никогда больше не оставайся так долго, ибо ты напугал людей”.
<> Разбрызгивание крови тельца, принесенного первосвященником. Второй раз первосвященник входил в
Святая Святых, чтобы разбрызгать там кровь жертвенного тельца. Он брал чашу с кровью у коэна, которую
тот все время встряхивал, чтобы кровь не свернулась, и возвращался с нею в Святая Святых. Восемь раз он
брызгал кровью между шестами Ковчега (а во Втором Храме — на камень, на котором тот некогда
покоился): один раз — вверх и семь раз — вниз. При этом он считал вслух, чтобы не ошибиться.
<> Зарезание козла Ашему. Затем он покидал Святая Святых, чтобы зарезать во внутреннем дворе козла,
предназначенного Ашему, и собрать его кровь в чашу.
<> Разбрызгивание козлиной крови. Потом он еще раз входил в Святая Святых, чтобы разбрызгать козлиную
кровь между шестами Ковчега точно так же, как он уже разбрызгивал кровь тельца, — одно движение вверх
и семь движений вниз.
<> Брызгание на Разделяющую Завесу и окропление Золотого жертвенника. Стоя в Святилище,
первосвященник брызгал кровью козла, а затем тельца на Разделяющую Завесу между Святилищем и Святая
Святых. Он восемь раз брызгал на нее кровью каждого из двух животных: один раз вверх и семь раз вниз.
Затем он сливал вместе кровь тельца и кровь козла и помазывал этой смесью все четыре угла Золотого
жертвенника, стоя при этом с восточной стороны от него и с северной стороны от светильника.
Далее он расчищал место на вершине жертвенника и семь раз окроплял его кровью; оставшаяся кровь
выливалась, как обычно, на основание Наружного жертвенника.
Каждое из разбрызгиваний было связано с определенным видом искупления:
разбрызгивание крови между шестами Ковчега в Святая Святых искупало нечистоту, которая могла постичь
Святая Святых и ее содержимое;
окропление Золотого жертвенника искупало осквернение, постигавшее Святилище и его утварь (светильник,