Ступив на самый краешек, Роберта пошатнулась. Прохладный ветер развевал её белоснежную рубашку, словно флаг, свидетельствующий о поражении. Она сдалась. Она больше не в силах бороться, ибо эта борьба напрочь лишена смысла. Она уже не в силах терпеть боль, разъедающую её изнутри. Берта была уверена только в одном: она готова перешагнуть ту самую грань; ещё раз вскинув взгляд к небу, она тяжело вздохнула.
— Прости меня…
— Роберта!!!
В это мгновение девушка больше ничего и никого не слышала: она приняла твёрдое решение и менять его не намеривалась. Оттолкнувшись от выступа, она тряпичной куклой устремилась вниз, тут же ударившись о холодную тёмную воду. Морская бездна поглощала её, будто принимая бедняжку к себе в царство, с которого больше нет обратной дороги. Берта чувствовала, как на смену холоду, леденящему её тело, приходит странное тепло; оно разливалось по жилам, тем временем как сердце стучало всё чаще и чаще. Сделав глубокий рефлекторный вдох, девушка тут же почувствовала, как вода перекрывает вход воздуху в её лёгкие: в одно мгновение боль усилилась и тут же угасла; вместе с ней исчезли мысли и рассудок, оставив лишь одну чёрную пустоту, пустоту, которую уже невозможно было почувствовать… Вот оно, вечное спокойствие души. Души, которой уже нет места в этом мире.
Это забвение могло бы продолжаться целую вечность. Но, как это бывает, некоторым вещам просто не суждено вот так вот сбыться. Роберта Куинси была мертва. Бледнее полотна, мокрая, она лежала на сырой земле и не подавала никаких признаков жизни. Кто-то, сложив пальцы рук в замок, со всей силы надавил на грудь девушки, но безрезультатно. С растрёпанных волос спасителя то и дело капала вода; он весь промок до нитки, но в этот момент ему до этого не было абсолютно никакого дела.
— Чёрт!
Не теряя надежды, молодой человек не прекращал попытки оживить мисс Куинси. Со всей силы в очередной раз надавив ей на грудь, он радостно улыбнулся: Роберта, сделав вдох, тут же закашлялась, выплёвывая воду. Она не понимала, что происходит: открыв глаза, она увидела перед собой мистера Маккоя, сидевшего на коленях.
— О, Слава небесам! — вскинув руки кверху, протараторил он, тут же обратив взволнованный взгляд на озябшую Куинси. — Какого, простите, лешего?! У меня едва душа в пятки не ушла, когда я увидел ваш силуэт вдалеке! Зачем? Зачем вы это задумали? Это ведь грешно, и вы бы непременно попали в ад после этого. Вы меня слышите?!
— Мистер Маккой, наверное, даже в аду не так плохо по сравнению с тем, что я сейчас чувствую, — осипшим голосом пробормотала Берта. — Зачем… Зачем вы меня спасли?
— Не глупите, мисс Куинси, жизнь слишком длинная, — накинув на неё своё длинное тёплое пальто, ответил Кристофер. — Со временем всё стирается из памяти, и тем более… У вас есть родные. Вы представили, какую травму бы получил Артур, узнав, что его племянницы больше нет? Вам разве не жаль его? Вы эгоистка, Куинси, подумайте над этим и наконец-то возьмите себя в руки! Пусть пройдёт год, два, и всё приутихнет… А там, глядите, и человека достойного встретите. Всё ещё впереди, и не стоит вот так сразу бросаться в такие крайности!
Берта, приподняв голову, пронзила взглядом мистера Маккоя: этот взгляд был напрочь лишён надежды на светлое будущее. Возможно, со временем ей бы удалось вычеркнуть из памяти имя этого человека, но было одно но: кое-что теперь будет всегда служить напоминанием о Фреде Винслоу, и об этом девушка узнала совсем недавно…
— Мне кажется, уже слишком поздно, — едва слышно промолвила она. — Меня больше никто и никогда не возьмёт замуж.
— Мисс Куинси, да что вы такое говорите? Я, кажется, понимаю, о чём вы… Но, я думаю, здесь с этим не так строго, как в Англии, и вам не стоит переживать по этому поводу.
— Вы меня не поняли, — строго отрезала Берта, тут же отворачивая голову: на глаза опять наворачивались слёзы, и она не в силах была их больше удержать. — Кажется… Кажется, у меня будет ребёнок, мистер Маккой…
Кристофер больше не проронил ни слова. В принципе, ему ничего не приходило на ум, что можно было ответить в данной ситуации. Он смотрел на неё оторопелым взглядом, пока она, поджав колени под себя, медленно заслонила лицо руками: ей больше не было смысла что-то скрывать от этого человека после всего, что он видел. Теперь она сидела и, всхлипывая, давала волю эмоциям: девушку охватила непреодолимая паника от того, что она только что сотворила. Мисс Куинси была на волоске от смерти и теперь осознавала всё это: как она могла решиться на такое? Но всё же, мысли о том, что ей делать дальше, не давала покоя: Берта понимала, что теперь всё изменится. Уже не будет так, как было прежде, ведь она знала, что находится внутри неё: вечное напоминание о том, кого она так безумно любила, и о том, кто ей причинил ужасную боль, порождающую лишь одну ненависть и отвращение…