Глава 45. Совершенно чужой человек.
— Сэр, вы чего-нибудь желаете?
Фредерик уже который день подряд был мрачнее тучи, совершенно не обращая внимания на предпраздничную суету. В особняке четы Фентон уже вовсю шла подготовка к свадьбе: Кларк настоял на том, чтобы венчание состоялось как можно скорее. Бланш никак не могла нарадоваться этому грядущему событию, с восхищением представляя, как она, облачившись в белоснежное подвенечное платье, будет гордо стоять у алтаря. Мисс Фентон даже понятия не имела, что в то время творилось на душе у её жениха: он, пристрастившись к алкоголю, почти не выходил из комнаты, предпочитая находиться в забвении. Фредерик Винслоу был разбит: совсем недавно блаженные чувства к Роберте Куинси преподнесли его высоко к небесам, и, казалось бы, ничто на свете не смогло бы навредить ему. Он был безумно счастлив, пока проклятые обстоятельства не ворвались в его жизнь и не изменили всё в корне, больно швырнув Фреда оземь, в ту самую реальность, от которой он так пытался скрыться. К сожалению, эта реальность для Винслоу была слишком жестока, и он отказывался воспринимать её на трезвую голову. Этот факт весьма тревожил Кларка и его жену: они ума не могли приложить, как можно повлиять на молодого человека, которого словно кто-то подменил с самого начала его возвращения.
Фредерик, плеснув очередную порцию виски себе в стакан, пустым взглядом уставился на молодую горничную, только что вошедшую в его комнату.
— Нет, убирайтесь, — грубо изрёк молодой человек, безразлично уставившись в окно. Как бы он ни пытался, ему не удавалось вести себя так любезно, как раньше. Фред чувствовал, что его истерзанная душа всё больше черствеет с каждым днём; его холодное безразличие ко всему, что его сейчас окружало, не просто настораживало, а даже в некоторой степени пугало.
— Хорошо, сэр, — промямлила горничная, тут же бросившись к выходу. Пригубив виски со стакана, Фредерик тяжело вздохнул. Как и в остальные дни до этого, он не желал покидать свою комнату, чтобы лишний раз не пересечься с кем-нибудь из семейства Фентон. Фред уже не раз выслушивал упрёки со стороны Кларка, поэтому тщательно избегал лишней встречи с ним где-нибудь в коридоре или в другом месте, где они могут остаться наедине.
Опять погрузившись в свои мрачные мысли, Фред плюхнулся в кресло. Как там она, что она чувствует после того, как он осквернил её чувства? Наверное, в её душе больше не осталось места ни для чего, кроме ненависти. Фредерик понимал, что заслуживает подобного отношения. Да, сейчас бы он отдал всё, чтобы вновь взглянуть в её янтарные глаза, нежно взяв за руку. Но, к сожалению, это не представлялось возможным: та нить, которая их связывала, была разорвана, и Фред прекрасно знал, что виноват в этом только он сам.
— Сэр?
Внезапный стук в дверь опять потревожил воцарившуюся в комнате тишину, от чего Винслоу недовольно поморщился. В дверном проёме стояла та самая горничная, в отношении которой ещё десять минут назад Фред себя так грубо повёл.
— Я же сказал вам убираться, — закатив глаза, сквозь зубы процедил он.
— Я всего лишь пришла сказать, чтобы вы спустились в холл. Вас там ожидают, — протараторила горничная и, не в силах терпеть сверлящий взгляд, опять скрылась за дверью.
— Как же вы мне дороги, — прошипел Фред, встав из кресла и направившись к выходу. Миновав коридор, он спустился парадной лестницей вниз, оказавшись в просторном светлом холле. Фредерик ожидал увидеть кого угодно: Бланш, Кларка или же его жену, но точно не этого человека, стоявшего у стены рядом с огромной картиной и испепеляющего его строгим надменным взглядом.
— Отец? — Фред тут же застыл на месте в недоумении. — Что ты здесь делаешь?
— Фредерик, а ты разве не ожидал меня увидеть? — едва заметно нахмурившись, произнёс мужчина.
Родерик Винслоу. Этот человек был примером для истинного английского аристократа: он обладал идеальными манерами- манерами светского человека, умел поддержать любую беседу и говорил так увлекательно и убедительно, что каждый, с кем сталкивала его судьба, не мог не подвергнуться его влиянию. Кроме этого, Родерик обладал выдающимися способностями и беспощадным хладнокровием: его проницательные глаза, его хоть и наигранная, но безупречная улыбка, его словесная ловкость и невозмутимость несомненно выделяли его на фоне всех остальных общественных деятелей. Он любил и умел зарабатывать деньги: это была его стихия, его власть, его жизнь. К сожалению, за всем этим Родерик Винслоу совершенно позабыл о том, какими нравственно положительными качествами должен обладать настоящий человек. У него было много денег, чтобы заниматься благотворительностью, но делал он это вовсе не потому, что хотел помочь другим людям. Мистером Винслоу уже давно напрочь завладело тщеславие — он не преследовал иных целей, кроме как желания прекрасно выглядеть в глазах окружающих и потребности в подтверждении своего превосходства, создавая себе безупречную репутацию.