— Фредерик, ну ты посмотри на это ожерелье! Оно ведь не идёт к этому платью!
Бланш, показавшись у двери спальни, недовольно скорчила физиономию, тем временем как Фред, повернувшись к ней спиной, смотрел сквозь стекло панорамного окна: отсюда открывался довольно неплохой вид на большое озеро, поросшее высоким камышом. Резко обернувшись, Винслоу, слегка приподняв брови, устало вздохнул.
— Ты ведь сама выбирала это украшение, — без какой-либо эмоции произнёс он.
— Да, но всё же с моим сиреневым платьем оно выглядит ужасно! — истерическим голоском завопила девица. — Сегодня вечером приезжают мои родители, а я не желаю, чтобы они посчитали, что их дочь превратилась здесь в невесть знает что!
Как и следовало ожидать, беременность существенно изменила внешность Бланш. Теперь она не слишком напоминала ту изящную девушку с прекрасным станом: её грудь увеличилась и весьма потяжелела, а огромный живот сковывал каждое движение, причиняя массу неудобств.
Срок беременности для молодой четы Винслоу протекал слишком напряжённо: обладая и так мерзким характером, Бланш не стеснялась говорить резкости своему мужу. Фредерик даже не надеялся, что после рождения ребёнка что-то изменится: он чувствовал, как несёт на себе тяжёлую ношу, вес которой с каждым днём всё увеличивался. Фред не желал знать, что его ожидает после того, как миссис Винслоу разрешится от бремени: в его душе не было места для того самого отцовского чувства, которое, казалось бы, должно было бы у него возникнуть. Фредерику было абсолютно безразлично: он лишь надеялся, что после рождения ребёнка Бланш наконец-то прекратит свои постоянные капризы, из-за которых она была просто иногда невыносима.
— Фредерик, почему ты молчишь? — не умолкая, тараторила Бланш. — В это время ты как никто больше должен уделять мне внимание! Между прочим, я ношу твоего ребёнка, и ты каждую минуту должен помнить об этом!
— Миссис Винслоу, немедленно прекращайте этот балаган, — пытаясь сохранить спокойствие, сквозь зубы процедил Фред. — Могу заметить, что со стороны это выглядит слишком комично.
— Фредерик Юджин Винслоу, немедленно прекрати паясничать! — приказным тоном воскликнула девица. — Я беременна, и врач мне велел соблюдать спокойствие!
— Бланш, какой, чёрт возьми, раз я от тебя это слышу? — повышая голос, проговорил Фред. — Ты сама себе создаёшь проблемы на пустом месте, а потом ещё пытаешься в этом винить меня?
— Да как ты можешь со мной говорить в таком тоне? Я твоя жена!
— А я, как оказывается, твой муж! — нервно взмахнув руками, заметил Винслоу. — И при этом я не имею права предъявлять никаких претензий?
— Нет, — надув губки, буркнула Бланш. — Я ведь леди, а слово леди — закон.
Фред, в одно мгновение окинув её презрительным взглядом, тут же захохотал, не в силах держать себя в руках.
— Леди? Бланш, прошу прощения, но ты даже понятия не имеешь, каковой должна быть настоящая леди, — нервно напрягая скулы, протянул молодой человек.
— Фредерик, я поражена! Как только у меня будет такая возможность, я немедленно сообщу о твоём поведении твоему отцу! Я хочу, чтобы он знал, как его сын обращается со своей беременной женой!
— Бланш, ты просто знай, что этот мир не сказка, и ты в ней не принцесса! — тут же вспылил Фред и, приблизившись к девушке вплотную, устремил на неё свой испепеляющий взгляд, переполняемый яростью и злобой. — Ничего просто так не бывает, и если уж в тебе сидит самое настоящее зло, то только оно тебя и погубит! Я слишком долго молчал, но даже моему терпению приходит конец! Да будь проклят этот день, когда я согласился взять тебя в жёны!
Он сам от себя не ожидал подобных слов: оступившись, Фредерик тут же застыл в молчании. Все эти шесть месяцев он умело хоронил в себе все эти эмоции, которые вызывала в нём Бланш, но теперь его чаша терпения была уже переполнена. Резко повернувшись к ней спиной, Винслоу уже было зашагал прочь, но тут внезапно услышал приглушённый стон.
Бланш, схватившись за живот, скорчила лицо от резкого приступа боли. С каждой минутой боль нарастала, и вскоре стоны перешли в истошные крики. Резкие, внезапно нахлынувшие спазмы приводили девицу в панический ужас, от чего она, оперившись о стену, ещё громче закричала.