— Ты слышишь это? — слегка насторожившись, проговорила женщина.
— Да, звук открывающейся двери… Кто же это может быть?
— Наверное, это Артур, потому что я запирала дверь, а ключ есть только у него. Но почему он так рано возвратился на обед?
Как это ни было странно, но Артур был не один. Первым в комнату ворвался Кристофер: на его лице застыло тревожное выражение, а в руках он сжимал свежий выпуск газеты, свёрнутый напополам. Следом за ним поспешно вошёл и мистер Финч; его щёки горели, а глаза выражали недоумение и в то же время потрясение: сразу ставало заметно, что он был повержен в шок, о причине которого оставалось лишь догадываться.
— Нет, — протараторил мужчина, тут же импульсивно качнув головой. — Я не смогу об этом сообщить.
Резко развернувшись на месте, он тут же покинул комнату, оставив мистера Маккоя одного наедине с женщинами, которые устремили на него свои пытливые взгляды.
— Мы с Артуром подумали и приняли единодушное решение… — неуверенно пробормотал он, приблизившись к Роберте и вручив ей в руки газету. — Рано или поздно вы бы и так обо всём узнали.
— Какой ужас… — пролепетала девушка, уставившись на оглавление огромной статьи, находившейся на самой первой странице.
Не прошло и двух суток, как новость о страшной катастрофе в Северной Атлантике разлетелась по всем газетным изданиям. Люди были повержены в состояние аффекта: это происшествие было прямым доказательством того, что никто из смертных не имеет право вступать в прямой конфликт со стихией. Тщеславие, слепая уверенность, глупые амбиции и стремление заполучить «Голубую ленту Атлантики» привели к роковым ошибкам, которые стоили жизни не одной сотне невинных людей. Природа словно грубо потешилась над теми, кто был уверен в своих силах и считал «Титаник» непотопляемым, в какой раз опровергнув мнение, что человек — не самое могущественное создание на земле…
— «Только 705 выживших, преимущественно женщин и детей»… О, Пресвятая Богородица! — лицо Роберты заметно побледнело, но она продолжала внимательно читать статью. — У них ведь были семьи! «В числе погибших были почти исключительно англичане и американцы, но ужас и сострадание охватили весь культурный мир и выразились в сердечной отзывчивости со стороны всех государств»…
— Это именно тот случай, когда твоё финансовое положение не имеет совершенно никакого значения, — прискорбным голосом заметил Кристофер.
— Ведь на нём мог плыть даже кто-нибудь из нас… — едва слышным голосом проговорила девушка.
— На обратной странице имеются известные списки выживших и погибших, — будто невзначай бросил мистер Маккой.
Берта нахмурилась: словно чувствуя что-то неладное, она, прищурившись, опять принялась читать. Джон Астор, Бенджамин Гугенхайм, Джордж Тайер… Она не раз слышала об этих знаменитых фамилиях и ума приложить не могла, как такие богатые люди могли быть не спасены. И тут внезапно её пытливый взгляд застыл на одной строке, то и дело раз за разом перечитывая одну из фамилий. В один момент её разум словно помутился: она не могла поверить своим глазам. Это неправда! Берта была безмерно потрясена, но пыталась не показывать этого. Едва скрывая дрожь, Берта отложила газету на столик; придерживая огромный живот, она встала у окна, будто оцепенев от невыразимого ужаса. Все те надежды, которые искрились едва заметным огоньком, в один момент рухнули.
— Тут уже ничем не поможешь, — опустив взгляд, тихо проговорил Кристофер, и тут же замолчал в ожидании ответа. Но его не последовало: Роберта, словно онемев, молча продолжала неподвижно стоять у окна.
Одетт смотрела на мисс Куинси, и, кажется, понимала, что происходит: приподнявшись с кресла, она поспешила покинуть комнату, понимая, что её превышенное внимание только может усугубить ситуацию.
— Рано или поздно этому бы пришёл конец, — устало промолвила Берта, повернув к Кристоферу своё бледное лицо. — Но я даже предположить не могла, что всё может закончиться вот так. Кристофер…
— Что?
— Кристофер, это я во всём виновата, — дрожащим голосом молвила она и медленным шагом подошла к молодому человеку.
— Тебе не стоит винить себя в этом, — проговорил Маккой, будто ненароком аккуратно взяв девушку за руку.
— Кристофер… Знаешь, всё это время я пытала смутные надежды и теперь понимаю, что надеяться больше нет смысла. Они умерли вместе с этим утонувшим пароходом.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, ты помнишь о том, что ты мне говорил полгода назад тогда в офисе, когда я собиралась домой, а ты вызвался проводить меня.
Маккой тут же попытался ответить, но словно какая-то невидимая сила заставила его замолчать: он лишь застыл на одном месте, вцепившись пальцами в ладонь девушки и удивлённо приподняв брови.
— Так вот, я согласна, — словно не имея другого выхода, сквозь зубы выдавила Куинси и тут же выдернула руку, поспешив уйти прочь в другую комнату, чтобы скрыть внезапно накатившие слёзы отчаяния.
Кристофер, даже ничего не успев сказать в ответ, оторопело смотрел в одну точку: к нему наконец-то пришло осознание того, что ничего на свете не может повлиять на человека, как смерть. Именно она способна расставить всё по своим местам, и именно она может в один миг разрушить все надежды и мечты. Как это ни было, только смерть ставит последнюю точку, после которой уже никто из нас не останется прежним…