В доме наконец-то воцарилась полная тишина. Оказавшись совершенно одна, Роберта, окинув взглядом большой холл особняка, направилась к выходу. Женщина прекрасно осознавала, что идёт на непоправимый риск: те действия, которые она совершала, были совершенно безнравственными и недопустимыми для замужней леди. Но что она могла с собой поделать? Берта понимала, что не сможет продолжать дальше жить так, как раньше. Флер, милая Флер… Разве она не заслуживает быть по настоящему счастливой? Берта знала, что теперь будущее её дочери напрямую зависит он неё.
И вот, с опаской посматривая по сторонам, Берта приближалась к заветному зданию банка «Берклиз»: параллельная улица была абсолютно пустой, но кое-что всё-таки привлекло внимание женщины, и она ускорила шаг. Белоснежный «Франклин» в единственном экземпляре продолжал стоять на парковке; дрогнув всем сердцем, Роберта стала в нескольких шагах от него и стала ожидать: она была уверена, что этот автомобиль принадлежал Фреду Винслоу.
Женщина не ошиблась: спустя четверть часа входные двери здания отворились, и оттуда показался мужской силуэт в длинном коричневом пальто. В сию же секунду её прежнюю уверенность словно ветром сдуло: тело опять бросило в дрожь, а сердце бешено заколотилось. Теперь счёт пошёл на секунды: если она в ближайший момент не оповестит его о своём присутствии, то может утратить этот шанс навсегда.
— Фред! — пересилив себя, воскликнула Берта: этого хватило, чтобы молодой человек заметил её.
— Берта?
Тусклый свет фонаря упал на её лицо: каждый шаг давался ей с невероятным трудом.
— Берта, милая Берта, я знал, знал!
Фред тут же бросился навстречу оторопевшей женщине: им овладело огромное желание обнять её, со всей силы прижав к себе. Но, когда между ними оставалась лишь пара шагов, Берта резко отпрянула, не дав ему этого сделать.
— Берта… — опустив голову, с грустью в голосе протянул Винслоу, понимая, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы давать волю эмоциям: они могут всё испортить.
— Фред, я… — заикнувшись, брякнула Берта. — Ты был прав, нам нужно поговорить.
— Я даже не знаю, как теперь мне смотреть тебе в глаза после всего этого…
— Сейчас не время винить себя, Фред.
— Берта, возможно, моё предложение тебе покажется странным, но… Я предлагаю тебе сесть в мой автомобиль. Это не самое лучшее место для разговоров, уж поверь мне.
— Поверить тебе… — с явной иронией в голосе протянула Роберта, подойдя впритык к автомобилю. — Что же, мистер Винслоу, в данной ситуации у меня нет иного выбора.
Он молча приоткрыл ей дверцу авто; Берта, бросив на него упрекающий взгляд, тут же заняла место спереди. «Франклин» мчался почти бесшумно; в этот момент миссис Маккой уже начинала жалеть, что решилась на эту авантюру, но было слишком поздно. Впереди показался величественный Вестминстерский мост; приубавив скорость, Фредерик свернул руль налево, тут же ударив по тормозам.
— Это моё любимое место, — протараторил молодой человек, выбравшись наружу и бросив взгляд в сторону моста. — Я часто здесь провожу время, когда нужно подумать. Здесь так тихо и спокойно… Здесь я ощущаю то, чего мне так не хватает в этой жизни.
— Что? — прищурившись, поинтересовалась Роберта.
— Умиротворение, — вдохнув свежий ночной воздух, ответил Фред.
Теперь они медленным шагом прогуливались по огромному мосту: отсюда набережная Лондона казалась особенно величавой.
— Ты его любишь?
Этот вопрос застал Берту врасплох: остановившись, она бросила ошарашенный взгляд на Винслоу.
— У тебя ещё хватает совести задавать подобные вопросы? — сквозь зубы процедила она.
— Ты уходишь от вопроса, — спокойным тоном заметил Фред, взглянув вниз на тихую и спокойную воду Темзы.
— Прежде тебе следует объясниться.
Фредерик нахмурился: он уже давным-давно похоронил память о тех мерзких событиях, но теперь ему предстояло снова их воскресить.
— Берта, возможно, ты не поверишь мне, и я не в праве винить тебя в этом… Да, я был помолвлен с Бланш Фентон, и на первых порах она была мне симпатична, но только до того момента, пока не встретил тебя. Я никогда и ничего к ней не чувствовал: она была глупой, напыщенной пустышкой, и не более того. Ты помнишь тот день, когда я тебя впервые прокатил верхом на своём Герхарде?