— Да, помню, — глядя куда-то вдаль, ответила Роберта.
— В тот самый день я вернулся в особняк Фентонов, и Бланш меня пригласила на чай… Я не мог тогда отказать ей и, ничего не подозревая, согласился на её предложение. После этого всё было как в тумане… Я больше ничего не помнил. Ты даже представить себе не можешь, что я чувствовал, когда проснулся рядом с ней в её же кровати! Я попытался выбросить это поскорее из головы. Выбросить то, чего, по сути, не было… Бланш оказалась не такой и глупой, как казалась на первый взгляд. К этому моменту, когда мисс Фентон обманула меня, она уже была беременна. И я, как последний глупец, поверил этому чёртовому письму! Я до сих пор виню себя за это. С того момента, когда я покинул тебя, моя жизнь превратилась в сущий ад. Возможно, ты мне не поверишь, но её смерть мне в некой степени принесла облегчение. Возможно, я бы и дальше продолжал жить в неведении, если бы не личная горничная Бланш: она и открыла мне глаза на всё происходящее. Оказывается, милейшая мисс Фентон была не такой уж добропорядочной: во время бала, когда мы с тобой впервые встретились, она…
— От чего она умерла? — монотонно спросила Берта: её глаза слезились, но она всё еще пыталась держать себя в руках.
— Эклампсия. Но теперь это уже не так важно…
— Фредерик, скажи мне одно… Почему? Почему ты тогда сказал, что не любишь меня?
— Я не хотел… Я сделал это специально, чтобы ты ненавидела меня! Я не хотел, чтобы ты страдала! Уж проще ненавидеть, чем всю жизнь предаваться душевным мукам!
— Фред, а ты не подумал, что этим ты мог сделать ещё хуже?
Она обратила на него свои потускневшие полные боли глаза: её губа дрогнула, и по щеке скатилась крупная солёная слеза.
— Я любила тебя, Фредерик, сколько себя помнила, — дрожащим голосом протянула Роберта. — А ты даже не попытался меня найти… Ты посмел допустить ту мысль, что я могу тебя разлюбить, даже невзирая на твой подлый поступок.
— Прости меня, Роби, прости. — Он подошёл на шаг ближе и тут же застыл, боясь, что Роберта опять отстранится. — Я никогда не найду оправданий моему глупому бездействию… Но, Роби…
— Что?
— Ты вышла замуж…
— Да, Фред, я вышла замуж.
— Ты его любишь? Только ответь мне прямо, — выдавил из себя Винслоу: он боялся ответа, как огня, но он был слишком важным для него.
— Нет, не люблю. Но я исполняю пожизненный долг перед этим человеком.
— Какой ещё долг?! — недоумевая, воскликнул Винслоу. — Это ведь несправедливо по отношению к тебе! Как можно жить с человеком, ничего совершенно к нему не чувствуя только ради какого-то глупого долга?!
— Он спас меня Фред, — вздохнув, протянула Роберта. — Спас, когда я хотела свести счёты с жизнью. Это случилось несколько дней спустя твоего отъезда, и…
— Ты хотела покончить с собой из-за меня? — его голос был полон отчаяния. — Только не говори, что это правда!
— Да, это правда, Фред, — шмыгнув носом, ответила женщина.
— Проклятье! — не сдерживая эмоций, крикнул Винслоу, тут же стукнув себя кулаком по лбу. — Господи, я даже подумать не мог… Какой же я идиот! Как я мог… Роби, милая, прости меня, я тебя умоляю!!! Чёрт возьми, я бы не смог этого пережить, если бы узнал, что с тобой что-то случилось! Прости меня, Берта, прости!!! Идиот… Безмозглый болван…
— Фред, хватит уже! Ты не виноват!
Теперь молодой человек был уже не в силах сдерживать себя: внезапно бросившись к Роберте, он тут же прижал её к себе. Вскоре её молчаливый плач перешёл в глухое рыдание, которое сотрясало её хрупкое тело. Она больше не предпринимала попытки вырваться из крепких объятий Фреда: ощущая его быстрое, тёплое дыхание, она уткнулась носом в его одежду, оставляя на ней мокрые солёные пятна.
— Роби, я больше не смогу жить без тебя, слышишь? — бормотал он. — Я люблю тебя, слышишь, люблю!!!
— Фред… — всхлипнула Роберта. — Это ещё не всё, у меня… Я…
Она хотела сказать ему о дочери, но что-то словно мешало ей это сделать.
— Маккой спас не только меня, он спас ещё… Нет… Фред, отвези меня на Дин-Стрит, прошу тебя.
Фред, отстранившись, недоумевающе взглянул на Роберту: на мгновение ему показалось, что всё начало налаживаться, но не тут-то было.
— Берти?
— Я пока не готова, — произнесла женщина.- Нет. Только не сейчас.
— Мы ещё встретимся? — с надеждой в голосе пробормотал Винслоу.
— Непременно, Фред. Ведь я люблю тебя…
Именно это Фредерик мечтал услышать от неё всё это время. Его глаза заблестели, а на лице всплыла лёгкая, слегка грустная улыбка.
Никто с них больше не промолвил ни слова; они молча ковыляли к автомобилю, счастливо улыбаясь: наконец-то в жизни каждого из них блеснул лучик надежды, надежды на то, что ещё не всё потеряно.