– Капы и перчаток хватит. Мы же так, размяться.
Ну давай поиграем.
Когда господин в четвертый раз уложил противника на татами, Нобору Окамото тихонько толкнул в бок товарища:
– Ты ведь будешь этому учиться?
– Да, оябун обещал.
– Надо будет и мне попробовать. Я больше половины приемов не знаю.
– Ты же водитель? – усмехнулся Масаюки.
– И что? Хочешь сказать, совсем тупой?.. Этому будут школьников учить, чем я хуже?
– Не тупой. Ты большой и сильный. Ты и так можешь в лоб дать.
– Ага. Как вояка попробовал. Он в полтора раза тяжелее господина, а тот его катает словно ребенка.
На самом деле – мы друг друга катали. Где-то меня ловили, где-то я за счет скорости и неожиданных связок вылезал. Кроме того, инструктору явно хотелось меня покрутить на разных комбинациях, на что я и отвечал как мог. Носы друг другу не разбили, но рожи раскраснелись от полученных вскользь ударов, плюс по бокам неслабо поймали оба. Ну и пошвыряли друг друга от души. Наконец Танигути хлопнул в ладоши и объявил:
– Ямэ!
Поклонились друг другу, затем я поклонился окружающим. Мокрый как мышь. Но у меня и сумка с собой. И вроде как в душ мне можно.
– Тэкеши-сан, домо аригато за проведенную тренировку. Я сегодня напишу отчет, завтра утром мое руководство пришлет необходимые бумаги в префектуру Йокогамы. Вам выдадут лицензию на обучение желающих основам физической подготовки и самообороны. Фактически это подходит к первой ступени программы рейнджеров и мы можем рекомендовать вас в качестве инструктора на эту дисциплину.
– Буду признателен, Тэкеши-сан, если вы пришлете мне дополнительные материалы по этой тематике.
– Я поговорю с командованием, может быть получится дать вам небольшой курс на выходных, чтобы получить официальный ранг.
– Домо аригато.
Про армию и остальное – это надо хорошенько подумать. Пока же хватит с меня и нагрузки сэмпай в школе. Часов в сутках двадцать четыре и мне их уже начинает не хватать.
Ужинали дома. Опекун парней уже чуть ли не за родственников считает, болтает о разном, жалуется на проблемы, прочитанные в газетах или услышанные по телевизору. Масаюки больше отмалчивается, он вообще предпочитает лишний раз рот не открывать, а Нобору поддакивает. Потом обнаружили, что с Аки-сан оба диванные любители рыбалки и давай обсуждать, куда летом лучше всего на форель поехать. Когда допили чай, я перебрался в свою комнату и там сделал краткое объявление.
– Так, месяц у нас выдался заполошный, но закончился хорошо. По итогам всех треволнений я принял решение и поднимаю вам зарплату. Масаюки-сан, ты будешь в месяц теперь получать триста тысяч. Нобору-сан, тебе двести пятьдесят. Плюс еще за этот месяц каждому премия по пятьдесят тысяч. Вот ваши пакеты. – Заметив слабую тень сомнения на лице телохранителя, выгибаю бровь: – Что-то не так, Масаюки-сан?
– Господин слишком добр ко мне. Мне вполне хватает старой зарплаты.
– Будешь меня расстраивать, станешь получать старую. А пока – я должен еще раз повторить, что очень вами доволен. Вы показали, что достойны звания самураев, вы прикрыли мне спину и дрались с врагами до последнего. Благодаря вам весь клан произвел хорошее впечатление на микадо и простые японцы еще раз вспомнили, что Инагава-кай стоит на страже их интересов. Поэтому – предлагаю на сегодня заканчивать, увижу вас завтра утром. Жду к восьми. Позавтракаем и будем домашними делами заниматься. Вечером у меня сначала учеба в госпитале, потом поедем к оябуну. Будем праздновать… Все, вопросы есть?
Вопросов не было.
Сидя в машине Нобуюки Танигути растирал ноющие предплечья и еле слышно чертыхался. Сослуживец, крутивший баранку, с долей сомнения спросил:
– Я только одного не понял, почему ты ему поддавался?
– Поддавался? Шинджи-сан, ты хоть не издевайся. Мы с ним на равных закончили. И я свои схватки выиграл по одной-единственной причине: я его тяжелее и взрослее. Когда парень наберет массу и окончательно войдет в тело, он меня станет рвать в девяти случаях из десяти.
– Он же мальчишка!
– Ага, проверить которого попросили из имперской канцелярии. Кстати, ты тоже подписку давал. И тебе тоже отчет писать… Но у меня из солдат с ним вряд ли кто-то сравнится. А парню всего шестнадцать.
Притормозив на светофоре, Шинджи проворчал:
– Хотя, сейчас я верю, что они втроем семнадцать человек ухлопали. Сами отделались только сломанными ребрами и сотрясениями. Но это же надо было учудить – гранатами отбиваться и из автоматов в центре города стрелять.