— В пределах разумного, — медленно произнес он. И я удивилась, что больше ничего не услышала, кроме его дыхания. Он привыкал ко мне и теперь спокойно обдумывал мои слова. Я была впечатлена, как быстро он адаптировался. Это говорило о том, кем он являлся, на самом деле, под всей этой грубой и раздраженной завесой.
Я наморщила лоб. Я никогда не могла предположить, что когда-нибудь смогу сама назвать свою стоимость. У него явно было не много денег, он жил здесь сам по себе, и мне не хотелось оставить его без гроша в кармане. Скульптуры, которые я продавала, покрывали мои расходы, так что, на самом деле, эта работа была мне не нужна.
—25.00$ в час платить мне, будет нормально? — спросила я.
Поскольку я была скульптором, работая долгими часами, без единого звука, только шорох от движения моих рук по материалу, я знала ценность тишины, но он так долго молчал, что я уже подумывала опустить свой запрос до 20.00$. Хотя это даже не окупало бы мной затраченное время, но по какой-то странной причине, я почему-то чувствовала, что мне необходимо получить эту работу.
Как только я собралась открыть рот и опустить цену, он заговорил:
— Я буду платить вам 50.00$ в час.
Мои брови поднялись от удивления.
— Я вполне останусь довольна 25.00$.
— 50.00$ — справедливая оплата, — подчеркнул он.
— Хорошо, спасибо. Тогда есть еще один вопрос. Сегодня сюда меня привезла моя подруга, но не уверена, что она на постоянной основе будет возить меня сюда два раза в неделю, все же тридцать минут в каждый конец...
— Я буду подхватывать вас, — тут же произнес он. Я поняла, что он смотрит на меня. Я чувствовала его пристальный взгляд, как он ощупывает мое лицо и тело.
— Спасибо, — сказала я.
— Откуда мне забирать вас? — спросил он.
— Как насчет, чтобы встречаться в «Молочной Королеве» или в библиотеке?
— Библиотеке, — моментально ответил он. Мне следовало бы учесть, что в «Молочной Королеве» показываться он не хотел.
— В какие дни нужно будет читать? — поинтересовалась я.
— У меня нет особых предпочтений.
— По вторникам и пятницам?
— Согласен.
Я кивнула.
— В два часа дня?
— Хорошо.
— Ах, да, чуть не забыла.
— Что? — Его голос вдруг стал настороженным. Этот человек так легко доверять не будет.
10.
Лара
— У вас в доме есть чай?
— Чай? — недоверчиво повторил он, словно это был яд.
Я проглотила улыбку.
— Да. Чай. Знаете, чай в пакетиках.
— Я знаю, что такое чай, — возмущенно ответил он. — Нет, у меня нет чая.
Моя улыбка все равно прорвалась. Он производил на меня впечатление мужчины, который предпочитал кофе, причем черный, как ночь, и настолько горячий, что можно было обжечься.
— Я люблю чай, — непринужденно добавила я.
— У меня в доме нет чая, — повторил он.
— Пока нет, — сказала я, наслаждаясь этим маленьким экспериментом, поскольку этот мужчина в общении напоминал медведя, очевидно же несколько лет, не общаясь с людьми. — Но я надеюсь, что вы измените свое отношение к чаю, потому что я бы с радостью выпивала чашку чая каждый раз, когда приходила бы к вам читать. Можно рассмотреть чашку чая, как оплату, например, 49.00$ плюс чашка чая.
Он молчал. Я даже не слышала, как он дышит. Я ждала — все, кто предпочитают перебрасываться фразами, должны понимать ценность молчания.
— Ты не собираешься облегчать мне жизнь, несмотря на то, что ты слепая, да? — выдохнул он.
Я дала ему свою самую широкую улыбку.
— Дорогой, ты даже себе не представляешь.
— Я куплю тебе чай, — сказал он, и в его голосе послышались насмешливые нотки. — Хотя, возможно, потребуется что-нибудь покрепче, чтобы успокоить твои нервы, когда ты будешь читать книгу, которую я приготовил для тебя.
У меня сжался желудок. Он флиртовал со мной! Разве заигрывают со слепой девушкой? Я никогда в жизни не с кем не флиртовала. Я даже не знаю, как это делается. Но с ним я ощущала себя смелой и дерзкой. Мне хотелось дотронуться до его лица.
— Почему? — со смехом поинтересовалась я. — Для слепой ты приготовил непристойное чтение?
— А ты бы возражала, если это было так?
— Нет. Я никогда не читала вслух, для меня это будет что-то новое.
Огонь потрескивал в камине. Он молчал, видно, не зная, что ответить, мне даже показалось, что я лишила его дара речи.
Когда-нибудь, пообещала я сама себе, я пойму и разгадаю его, распутав шерстяной клубок, как делает котенок, который играет с ним. Но сейчас я слышала только стук своего сердца в груди.