— Добрый день, Ханна, — крикнула я, как только вышли на улицу.
— Хорошего вечера, Лара, — зазвенел ее голос, когда за нами закрывалась дверь.
Я последовала за ним к пикапу. Я уже знала, где стояла его машина, но подумала, что лучше позволить ему привести меня к ней самому. Не стоит ему показывать, что я буквально прилипла к окну, шпионя за ним, ожидая, когда он приедет. Он открыл дверцу, я ощупала высоту сиденья, и проворно запрыгнула, как коза. Хорошо, моя мама называла меня упрямой, шустрой козой.
В пикапе было тепло. Сиденья широкие и удобные, покрыты мягкой, как масло, кожей. Я пробежалась ладонью по ним, он сел рядом и закрыл дверь. С его появлением атмосфера в машине изменилась. Я почувствовала напряжение, как от электричества. И задалась вопросом, почувствовал ли он тоже самое.
— Мне нравятся старые автомобили, — сказала я, чтобы унять тысячи бабочек, порхающих у меня в животе.
Он помолчал.
— Откуда ты знаешь, что это старая машина?
— По звуку двигателя, — улыбнулась я, повернув к нему голову. — Только не говорите мне, что вы не слышите все это великолепное мурлыканье под капотом.
— Да, мэм, — произнес он с гордостью. — Я потратил много времени и сил на эту старую подружку.
— Хорошо, сэр. Это видно, — не знаю, что такое в нем было, но мне захотелось притвориться, что я замерзла, чтобы прижаться к нему. Даже перебросившись парой фраз у автомобиля, у возникла реакция опасного бурления в нижней половине моего тела. Это было странно и волнительно... и страшно.
Он выехал с парковки библиотеки на улицу, сказав:
— Я купил тебе чай.
— Спасибо! С нетерпением жду, чтобы выпить чашечку.
Он явно относился к тем людям, которые не многословны, погрузившись в глубокое молчание. Хотя я и пыталась завязать разговор время от времени, он возвращался к своей жесткой и грубоватой манере, отвечая мне или каким-то мычанием, или же неразборчивым бормотанием. Это будет интересный психологический эксперимент. Я не так уж была недовольна его молчанием. Я сидела неподвижно на сидение, прислушиваясь к звуку двигателя и окрестностям, пролетающим за окном.
Поездка до его дома оказалась не долгой, с Элейн мы добирались дольше; может из-за того, что тогда я так не нервничала. Как только машина стала подпрыгивать на колдобинах, я поняла, что мы съехали на проселочную дорогу.
Он не проронил ни слова, пока мы не свернули к его дому и не остановились. Он просто сказал:
— Сиди здесь, — и вышел из машины, обходя ее спереди, направляясь к моей дверце.
Когда он подошел, я уже вышла.
— Я сказал тебе сидеть, — в его голосе послышались высокие нотки.
— Если вы хотите, чтобы в следующий раз я подождала, вежливо попросите меня об этом, — ответила я. — И передо мной стоит открывать дверь, лишь в том случае, что вы — джентльмен, а не потому что я слепая.
Последовала минута молчания. Он был явно озадачен, поэтому отвечая подбирал и взвешивал каждое слово:
— Не сомневаюсь, что ты вполне способна самостоятельно выбраться из машины. Я собирался открыть для тебя дверцу не потому что ты слепая, а потому что земля сейчас скользкая, как теплое говно совы, сегодня с утра я чуть не навернулся дважды на свою задницу.
— Теплое говно совы? — зашлась я смехом, что даже согнулась в пополам.
Он взял меня за руку, я все продолжала заливаться и повел к крыльцу. Вдруг я даже не поняла, как это произошло, но мои ноги очутились в воздухе, я тут же перестала смеяться.
— Видишь? — спросил он.
Мы молча вошли в дом. Это было слишком коварно сделать что-то подобное, но я постаралась удержаться в вертикальном положении.
13.
Лара
Попав в дом, Кит, казалось, полностью очутился в своей стихии. Но при этом чувствовал себя неловко и странно скованно.
— Я не топил камин. Разжечь для тебя?
Я отрицательно покачала головой.
— Не беспокойся обо мне.
— На кухне печь, которую нужно топить дровами. Там теплее. Хочешь мы сядем там?
— Ладно, — с легкостью согласилась я.
— Тогда следуй за мной.
— Здесь красиво и тепло, — произнесла я, как только вошла к нему на кухню. Пахло беконом и фасолью.
Он пробурчал что-то и вытащил стул. Я подошла и села на него. Он засуетился на кухне. Я услышала, как полилась вода из крана слева от меня. Потом он сделал три шага, моих целых четыре, и я услышала, как он затопил печку и включил чайник. Повернулся ко мне лицом.
— Вода для чая уже греется.
— Спасибо, — улыбнулась я ему.