Всем в здравом уме и твердой памяти даже не придет в голову, что красавец мужчина, помолвленный с самой первой красавицей города, может влюбиться в слепую девушку, и чтобы отомстить, отправиться морозной ночью к ее любовнику, убить волка. Это звучало совсем невероятно и попахивало безумием даже для меня.
— Давай. Пойдем, — сказал Кит.
Я повернулась к нему, раскинув в сторону руки.
— Я люблю тебя, Кит.
Он резко выдохнул.
— Надеюсь, что никогда не настанет такой день, когда ты пожалеешь, что встретилась со мной.
Я нахмурилась.
— А почему я должна сожалеть, что люблю тебя? Ты хороший и добрый человек.
— Надеюсь, что ты всегда будешь помнить об этом, — с грустью ответил он.
— Что это значит, Кит? — обеспокоенно поинтересовалась я.
Он взял меня за руку и дотронулся своими холодными губами до моей щеки, оставив поцелуй.
— Давай вернемся внутрь. Ты замерзла.
— Ты что-то от меня скрываешь, Кит? — голос звучал приглушенно и испуганно, хотя я на самом деле ничего не боялась. Даже ни с колечки. Я готова была доверить ему свою жизнь.
— Если уж на то пошло, дорогая, я лучше умру, чем спокойно буду наблюдать, что кто-то может попытаться тебя обидеть. Давай не будем говорить об этом сию минуту. Вернемся к этому разговору в другой день.
Он сжал мне руку, а у меня скрутило внутренности от его слов, пока он вел меня в сторону дома.
36.
Кит
У шерифа Брэдли были хитрые глаза. Таких людей можно встретить по всей Америке. Развращенные, совсем не заинтересованные в открытии правды или соблюдение закона. Больше всего такие люди были заинтересованы иметь прекрасные отношения с самыми богатыми семьями в своих округах, которые периодически впадала в крайности, но такие, как шериф всеми силами пытались помочь им сохранить свой статус и богатство. Взамен получая свой статус «Я шериф», обладая своеобразными полномочиями долгое время.
Шериф прищурил глаза на окровавленный наконечник стрелы, которую я положил на его стол.
— Так что, на самом деле, никто не угрожал? — спросил он. Его голос звучал несколько странно.
Это заставило мою кровь закипеть, но я полностью контролировал себя. Уже нельзя вернуть Чепи, но мне необходимо таким образом послать предупреждение своим врагам — они связались не с тем парнем.
— Нет.
— Может это подростки играли со стрелами, — предположил шериф.
— Такое возможно, но в данном случае, нет. Это произошло в 3.00 часа утра.
— Тогда может охотники.
— Волки охраняются законом. Никому не позволено охотиться на них ... шериф.
Он метнул на меня взгляд, потом обратно на стрелу.
— Я поспрашиваю и посмотрю, конечно, но думаю будет трудно найти кто это сделал, основываясь только на одной стреле. В наши дни у многих имеются арбалеты.
Я приблизился к нему на шаг, отчего почувствовал, как он сжался от страха.
— Этот арбалет является очень дорогим оружием. Я бы сказал, что он относится PSE Tac Elite, но поскольку у вас теперь имеется стрела, то мне нет необходимости вам об этом сообщать. Вы можете легко отследить все по ней. И сможете узнать, что этот арбалет стоит больше 3000$, поэтому я бы начал с известных семей этого прекрасного города.
Он втянул воздух, заскрежетав зубами.
— Как я уже сказал, я займусь расследованием, но больших надежд не питаю на этот счет. Как вы, вероятно, знаете, владельцы арбалетов не обязаны иметь лицензию на них.
— На моей земле остались следы от шин и ботинок.
— Я попрошу моего заместителя начать расследование и проверить улики, — слово «улики» он произнес, стиснув зубы, но я ничего не мог поделать.
Я отступил на шаг назад.
— Да, и вы обязательно предупредите своих могущественных друзей, что у меня не очень хорошее зрение, и если я поймаю кого-нибудь шляющегося по моим владениям, да еще ночью, могу принять его за медведя в темноте, поэтому сначала выстрелю, а уж потом буду выяснять что, да как.
Шериф бессильно ощетинился.
— Вы угрожаете застрелить любого местного жителя?
— Нет, я угрожаю застрелить любого медведя, который позариться ходить по моей земле.
— Хорошо, потому что если ты попытаешься создать неприятности у меня в городе, я так быстро упеку твою задницу за решетку, что ты и глазом не успеешь моргнуть, — сказал он, дергая головой в сторону двери, тем самым наверное, показывая, что разговор окончен.