— А тебе не нужно, — серьезно сказал Дир, шагнул было вниз по склону, но вдруг остановился, сунул руку за пазуху, выудил оттуда читалку. — Видал?
— Отличный аппарат, — кивнул Дорожкин. — «Сонька» пятьсот пятая. У меня такая же была. Жаль, сломал. Не новая, но по мне, так лучшая.
— С этим я согласен, — расплылся в улыбке Дир. — Только батарея плохо заряд что-то стала держать. А подзарядить — только в городе. А если на заимке, надо бензоагрегат запускать, а от него и вонь, и грохот. Заказал Марку, но когда он еще из столицы вернется, да еще и забудет. Ты там, если что, выручишь?
— Конечно, — пожал плечами Дорожкин. — Жив буду — не забуду.
— Это я тебе гарантирую, — махнул ручищей Дир. — И вот еще. На телеграфе интернетчик уже месяц хворает, а эта… — Дир запнулся, — неразумная женщина, телеграфистка, без него не пускает в Сеть. А у меня книжки на исходе. У тебя ничего нет?
— Да есть вроде, — сдвинул брови Дорожкин. — В ноуте есть библиотечка. Но классики мало, фантастика в основном.
— Вот! — поднял палец Дир и уже почти в полной темноте зашептал: — Если выручишь, с меня магарыч. Ты не представляешь, какая тоска одному в лесу, да еще без чтива. Нет, летом тут бывает народишко, но к зиме, словно дустом посыпано, никого…
Дир не знал, кто такой Дорожкин, а недавно испеченный младший инспектор не успел объяснить добродушному здоровяку, что если что-то может пойти не так, то пойдет обязательно. И пусть вины в этом Дорожкина не будет, но все это самое «не так» пойдет именно в его сторону и пробежится именно по его голове. Зверь появился, едва миновала полночь. Дорожкин не увидел его, даже тени не разглядел, просто почувствовал ужас, который забурлил и в мгновение наполнил Волчий овраг до краев. И тут прогремел выстрел из карабина. Или Кашин разглядел что под пасмурным ночным небом, или нервы у майора не выдержали, но из-за бурелома ударил сноп огня, а в следующую секунду Дорожкин увидел летящую вверх по склону гигантскую черную тень и опустил приготовленную жердину. Удар был страшным. С хрустом переломились веточки, оставленные для задержания зверя, уши Дорожкина заложило от истошного воя, нос забило непереносимой вонью, выгнулся, заскрипел сам ствол, переломился под страшной тяжестью — и внезапный удар отшвырнул Дорожкина на ту самую кучу листвы, на которой еще недавно нежился Ромашкин. Все остальное младший инспектор видел так, словно смотрел мутный ютубовский ролик на своем ноуте. Защелкали выстрелы из револьвера. Черная воющая тень заискрилась светом, оделась огненным контуром, а потом над нею поднялась фигура Дира, и вой оборвался.
— Вам здесь не рады, — услышал Дорожкин неожиданно спокойный голос хозяина леса.
— Кто там? — через мгновение послышался со дна оврага злой голос Кашина. — Черт. Чуть ноги не переломал. Кто там?
— Кто, кто, — заворчал Дир. — Подожди, торопыга полицейская. Надо увериться, что не оживет. Мигалкин это.
— Какой Мигалкин? — закричал, чертыхаясь, Кашин.
— Тот самый, — рявкнул Дир. — Интернетчик. Как есть обормот. Вот ведь и вроде не шибко большой был, а разожрался за неделю. Иди околоточных своих собирай, майор. Дезодорант-то есть с собой? Где молодой?
— Где Дорожкин? — послышался обеспокоенный голос Маргариты.
— Я здесь, — постарался бодро ответить Дорожкин, но едва подал голос.
— Ты в порядке? — двинулась к нему Маргарита.
— В порядке, — прохрипел Дорожкин и опустил руку на что-то жидкое на животе. — Только мокрый весь.
Глава 9
Бред и велосипед
Бредил Дорожкин недолго, всего, судя по запомнившимся ему сменам дня и ночи, суток трое. Причем бредил не постоянно, потому как череда кошмаров, в которых то в родной деревне, то в московской съемной квартире, то в участке, то в каком-то лесу его окружали и рвали на части неразличимые тени, не была бесконечной. Время от времени он открывал глаза и почти ясно видел или незнакомого врача в белом халате, или Марфу с трехлитровой банкой молока, или смешно выглядевшего в синем джинсовом костюме Дира, который сидел за больничным столом, упершись взглядом в электронную читалку, или золотозубого с сияющим металликом роскошным велосипедом, или Кашина с бутылкой водки, или Фим Фимыча со стаканчиком загоруйковки, или брата золотозубого в черном костюме с рулеткой, или Ромашкина, гонящего прочь гробовщика, или опять Дира.
— Я, конечно, не повар, — бормотал, поглаживая поблескивающую голову Дир, — но если у тебя в холодильнике есть лучок, чесночок, помидорки, свинина, маслице, да что угодно, то ты уже на коне. А у тебя-то всего этого в достатке. Я уж наведался, прости, без твоего разрешения, но уж больно хотелось до книжек в твоем ноуте добраться. Но не думай, все под контролем Фим Фимыча, он за каждым моим шагом следил и лично дверь за нами запер. Ничего, скоро ты опять сам хозяйствовать будешь. Завтра по-любому тебя домой отправим. Доктор сказал, что так спящего и повезут. Оно и к лучшему. А я к твоему приходу что-нибудь сварганю. Главное, есть из чего. Я заглянул в холодильник-то. Узнаю руку Фим Фимыча, он запас составлял, поверь моему слову. Гурман. Но дело ведь не только в продуктах. Хорошая посуда тоже важна. Сковорода, конечно, должна быть чугунной, но на крайний случай сойдет и антипригарная. Первым делом надо почистить лук…