«Вперед» начало отрабатываться в понедельник. К вечеру понедельника Дорожкин уже имел пару не слишком удачных вариантов трудоустройства и неминуемо добрался бы и до удачных, если бы во вторник не разбил нос. Хорошо еще, что не сломал. Кроме носа пострадала еще и электронная читалка, что могло превратить поездки по Москве в унылое времяпрепровождение, но разбитый нос избавил Дорожкина от дорожной тоски. Человек с распухшим носом имел шансы на работу, близкие к нулевым. Ночью Дорожкин прикладывал к лицу лед, а утром отражение в зеркале объявило ему, что в ближайшие дни из дома лучше не выбираться. Но до магазинчика, в который упирался торец хрущобы, Дорожкин решил все-таки дойти.
Выглянув из подъезда, он обнаружил, что на улице настала уже натуральная осень, подтверждением чему служили не только лужи и плавающие в них желтые листья, но и возвращающиеся из школы празднично одетые дети. Дорожкин покосился на сидевшего на лавочке у подъезда черноволосого сухого мужчину в синем плаще с поднятым воротником и поплелся к магазину. Там он отчего-то застрял надолго. Сначала прикидывал, сколько может потратить денег, чтобы не обречь себя на голодное существование во второй половине сентября. Потом размышлял, что ему следует купить в первую очередь, что во вторую, а чего покупать не следует, потому как в ближайшее время придется обойтись и без колбасы, и без ветчины, и уж тем более без красной рыбки. Наконец покупки были сделаны, и Дорожкин поплелся домой. Мужчина с напряженными скулами и остановившимся взглядом по-прежнему сидел на скамейке. Дорожкин даже замедлил шаг, чтобы удостовериться, что незнакомец дышит. В подъезде отчего-то стоял уже знакомый запах залитой кипятком мяты, и дверь в его квартиру была открыта.
Дорожкин осторожно шагнул через порог, расслышал какое-то сопение и заглянул в кухню. За кухонным столом сидел маленький мужичок, морщил занимающий большую часть головы красный блестящий лоб и старательно дул на исходящее паром блюдце. Заметив Дорожкина, мужичок блеснул глазками, разгладил усы, шмыгнул носом-картошкой и скрипуче произнес:
— Евгений Константиныч? Заходи, дорогой! Сейчас чаевничать будем!
Глава 2
Гость и еще один гость
Люди, которые часто попадают впросак, или, если быть более точным в формулировках, не вполне уверены в том, что собственная судьба хотя бы в мало-мальской степени покорна их воле, порой обретают умение соединять в единое целое два таких разных чувства, как обреченность (именуемую также покорностью року) и любопытство к развитию собственных злоключений. Пожалуй, Дорожкин, уставившись на досуге во все тот же низкий потолок хрущобы, не согласился бы с данным утверждением, потому как продолжал бы со смешками трепыхаться даже на сковородке, но именно любопытство заставило бы его одновременно и озираться по сторонам. Сковородка пока, к счастью, была занята яичницей, которая скворчала или даже шкварчала и издавала донельзя аппетитный запах.
— Только так, — снова разгладил топорщащиеся усы мужичок, соскакивая со стула и обнаруживая удивительно малый рост. — Яичница должна жариться только на сливочном масле. Я, конечно, милый друг, готов согласиться, что само по себе сливочное масло не самый полезный продукт, но тут ведь как… — мужичок приподнялся на носках и потянулся к сковородке носом-картошечкой, — что в рот полезло, то и полезно, а то вкусно, от чего не грустно. Сам посуди, если перед тем, как раскокать яички, обжарить сухарик дарницкого, да с чесночком, да пару помидорных кружочков, да перевернуть…
«Три последних яйца, последняя помидорина и комочек масла из масленки», — почти безразлично отметил про себя Дорожкин, с удивлением разглядывая галоши на ногах мужичка.
— Жаль, колбаски нет, — прищурился мужичок и тут же заковылял к Дорожкину, оказавшись ростом тому по пояс. — С чем пожаловал, Евгений Константиныч? А ну-ка? Так-так. Колбаски опять нет, однако. Но это пока. Молочко. Хлебушек. Яички опять. Рисок. Хорошо, что не пропаренный. Баловство это, пропаренный-то. Сыр. Дешевенький сыр-то, Евгений Константиныч, берешь. Но ничего, на горячие макарошки, да через терочку — при случае и такой сойдет. Сахарок. Кефирчик. А мясного совсем ничего нет? Ты чего, дорогой? Не травоед, случаем?