– Яша, а про кого это ты? – наполняя стаканы и глуповато хихикая, спросила одна из «телок».
– Ну, про того лошару, которому надо подписаться, что это он четверых баб оприходовал и кончил… – пояснил «орангутанг».
– О! Сто против одного, что это – Гунявый! – прошептал Стас.
– Да, это он! – согласился Гуров.
– А кто ж на самом-то деле тех девок прикончил? – шумно причмокнув после фужера спиртного, спросила другая деваха.
– Цыпочка моя, не забывай золотого правила: меньше знаешь – крепче спишь. Поняла? – громко икнув, гоготнул Цурякин. – Ща я кое-куды схожу, а потом мы с тобой пойдем в мои апартаменты. Там я удовлетворю твое любопытство, а ты – удовлетворишь меня!
Продолжая гоготать над своим «остроумием», он направился к темнеющему за кустами большому прямоугольнику отхожего сооружения. Но войти внутрь не успел – словно вынырнув из ниоткуда, к нему бесшумными тенями подскочили две рослые фигуры. Что было дальше, Гунявый уже не чувствовал – несколько сокрушительных ударов по голове и болевым точкам тела опрокинули его в черное небытие.
Оттащив недвижимого Цурякина подальше в кусты, опера поспешили назад. Высветив фонариком бутылку, насаженную на ветку, Лев отбросил ее в сторону, и они по своим следам углубились в заросли. Перебраться в обратном направлении особого труда не составило, и, бегом преодолев путь до общего пляжа, приятели свернули в сторону светящихся окон улицы Жуковского.
Глава 3
Шагая по дороге, Крячко негромко рассмеялся.
– Да, Лева! Ну, ты и ухерачил этого долбодятла по «кастрюле»! Я думал, она с плеч слетит…
– Он получил только самое малое из того, что давно уже заслужил. – Гуров пренебрежительно поморщился. – Ты гляди-ка, уже и «Скорая» помчалась… О, как резво поскакали! Простым горожанам, думаю, ждать их приходится куда дольше. Так, так, та-ак… Значит, как явствует из трепа Гунявого, Андрей Кубышный и в самом деле ни при чем? То есть насильник и убийца – кто-то другой? Ну что ж, давай порадуем нашего Петруху. Пусть не терзается и забудет про рапорт об увольнении.
Он достал телефон, набрал номер Орлова и деловито сообщил генералу, что палач и садист только что нейтрализован ими на неопределенный срок. Все сделано предельно чисто, без следов и свидетелей. Кроме того, пересказал и разговор Гунявого с его «телкой».
– …Таким образом, – заключил Лев, – уже на сто процентов можно быть уверенным в том, что Андрей ни в чем не виноват.
Облегченно вздохнув, Орлов высказался в том духе, что это, конечно, очень хорошо, раз Андрей оказался чист, но тогда встает вопрос: как вырвать его из лап горбылевской «фемиды», сколь безжалостной, столь же и коррумпированной? Ведь не пойдешь же в местную прокуратуру и не сошлешься на то, что удалось узнать из разговора садиста Гунявого с проституткой?!
– Ну, у меня есть один вариантик… – как бы в раздумье обронил Гуров. – Но он тоже где-то за гранью УК, как и наша сегодняшняя нейтрализация этого долбаного садюги.
– И-и… Что же это за вариантик? – осторожно спросил Петр.
– Спровоцировать кого-то из местных шишек на вымогательство взятки, это все зафиксировать на видео, а потом его прижать и выдвинуть условие: или отпустите парня, или материал «сольем» в Интернет. Каких-то иных вариантов я пока что не вижу. В здешнем болоте работать в белых перчатках никак не получится.
– Хм-м-м… – с глубочайшим сомнением в голосе произнес Орлов. – Ну, смотри, тебе видней. Только уж, пожалуйста, без крайностей, чтобы потом самим не оказаться на зубах наших «правдолюбов» с криминальным душком.
По словам Петра, как явствует из материалов, уже наработанных Макаровым, за банкиром Штукаевым затаился такой гадючник, что всех столичных СИЗО не хватит, чтобы туда пересажать его клиентуру. В реальности вырисовывается, что Штукаев на самом деле был главным «диспетчером» по перемещению криминальных капиталов за рубеж. Его услугами пользовался и организованный криминал, и наши вороватые чинуши. Но он с какого-то момента вдруг начал «заедаться» – потребовал повышения процента за свои услуги. Разумеется, это мало кому могло понравиться, и поэтому один из криминальных авторитетов, Джума Тбилисский, специализировавшийся на наркоторговле, грохнул его руками своего киллера.
Но, как видно, избытком ума этот Джума никак не обладал, поскольку поплатился за свой демарш буквально через несколько дней. Получилось так, что другие дельцы, кто согласен был платить и повышенный процент, вдруг обнаружили, что второго-то Штукаева – поди поищи! Те банковские деляги, что соглашались на вывод сомнительных денег за рубеж, потребовали впятеро больше, чем хотел взять Штукаев. Криминальный мир был настолько разгневан идиотской (к тому же самовольной!) выходкой Джумы, что его самого приговорили к смерти. Через пару дней после убийства Штукаева киллер грохнул Джуму. Но брат Джумы, тоже из бандитов бандит, объявил его убийцам вендетту. И – пошло-поехало. На данный момент в центральном морге судмедэкспертизы лежат уже пять трупов.