– Говорил же капитану: надо установить на шаттлы сканеры! – досадливо поморщился пришелец по завершении рассказа. – Вечно кто-нибудь пролезет, а мне расхлебывай потом!
– Туда не сканеры, туда систему уничтожения ставить надо, – внезапно отозвался браслет на его руке. Это точно говорил он: сполохи голубого света между половинками загорались и гасли, как пики звуковых волн. – Ты вспомни, что было, когда в шаттл влез когтезуб из системы Крио! Чуть не сожрал, гад, еще и блох с него налезло на полкорабля!
– На такое приказ точно не подпишут. Тут сканер-то с боем вырывать приходится.
– Твой браслет говорит? – промямлила я, невежливо тыча пальцем в чудесное устройство.
– Не трогай! – истерично взвизгнул браслет. – Ты хоть представляешь, сколько на тебе микробов?!
– Не обращай внимания, – флегматично посоветовал блондин в ответ на мой обалделый взгляд. – Он просто не любит, когда к нему прикасаются чужие.
– Это браслет, – констатировала я очевидное, не столько пытаясь убедить в этом кого-то, сколько укладывая в собственной голове возможность существования говорящего украшения с хамоватым характером.
– Не браслет, а портативный интеллектуальный коммуникатор, – терпеливо поправили меня в два голоса. – Звать Кипом.
Я почесала затылок и решила, что удивляться буду потом, а пока есть вопрос поважнее.
– Амирмим…
– Айримир, – поправил Кип.
– Ариймин, – послушно исправилась я.
– Айримир, – не отстало вредное устройство.
– Нельзя это как-то сократить, а? – не выдержала я, чувствуя, как язык протестующе сворачивается в рулет. – Как тебя друзья называют?
– Не поверишь, но так и называют, – ухмыльнулся блондинчик.
Я секунду поразмышляла и предложила:
– Может, хотя бы Айрим?
Инопланетянин страдальчески поморщился, но промолчал, что я восприняла как согласие и моментально обрезала имени еще две буквы для полного удобства:
– Слушай, Рим, что со мной тут будут делать? Мне стоит опасаться, что ты отрежешь мне голову и пришьешь ее к собачьему телу, или чего-то в этом духе?
– Что ты! Головы – это прошлое поколение, – с озорным огоньком в глазах протянул Рим. – Будущее за червями-паразитами. Знаешь, те милые твари, что прогрызают себе путь наружу…
– Ты что, смотрел земные фильмы? – перебила я сконфуженно.
– Нет, но кино других отсталых миров видел. Оно везде примерно одинаковое.
На нелестную характеристику родной планеты я решила обидеться попозже.
– Тогда чем вы вообще тут занимаетесь?
– Это в двух словах и не объяснишь, а после высадки работы валом… – Он потер лоб, мельком глянул на планшет, поморщился и после короткого раздумья предложил: – Давай я зайду попозже и проведу тебе экскурсию? Как раз и расскажу все по ходу дела.
У меня аж дух перехватило. Экскурсию! По настоящему инопланетному кораблю!
– А это можно?
– Почему нет? Не держать же тебя вечно в каюте, – так искренне удивился Рим, что я как-то сразу ему поверила. Действительно, почему нет? Подумаешь, оплот инопланетных технологий! Похоже, для них тут прибившиеся к борту любопытные землянки чуть ли не ежедневная рутина. – Кстати, я, собственно, чего пришел-то…
Он встал и протянул руку к стене, часть которой тут же почернела и слегка выдвинулась вперед, образовав глянцевый экран размером метр на метр. Экран расчертился полосатыми квадратиками. Я подтянула отвисшую челюсть – хватит позориться, Саша! Без пяти минут астробиолог, а таращишься, как доярка на адронный коллайдер!
– Переводчик работает со звуком, текст он тебе не переведет, так что смотри и запоминай. – Рим ткнул в правый верхний квадратик. – Вот это – меню. Три верхних строчки не трогай, там специфичные блюда для негуманоидных форм жизни, ты их все равно не станешь есть…
При слове «блюда» желудок издал такой протяжный, полный скорби стон, что Рим на миг прервался, отвернулся от табло и оторопело огляделся, заставив меня возжелать провалиться сквозь землю.
– А здесь управление каютой, можно открывать и закрывать дверки, столик там выдвинуть, шторки поднять…
– Меня в открытый космос не высосет, если не то нажму?
Первое, чему учат стажера в лаборатории – не тыкать в незнакомые кнопки. Неосторожное обращение с высокоточными приборами чревато каторгой повторной настройки, а то и поломкой дорогостоящего оборудования, и за годы работы этот навык намертво впаялся в мой мозг. Правда, в своей лаборатории я давно изучила каждую лампочку, но как быть здесь? Ведь эти кнопки даже не подписаны!