– Хорошая идея. Так и сделаю сейчас. Стюардесса подойдет, я ее попрошу о помощи.
Конечно же, я блефовала. Но сделать гадость этому уроду – было бы так приятно и радостно! Заодно и избавиться от него было бы можно…
– Ага. Давай. И получишь проклятия от всего самолета. – Он небрежно махнул рукой, давая высочайшее разрешение.
– А ты весь самолет пересадил в бизнес-класс? – Дураку ведь понятно, что это были его козни. Я прекрасно помнила, сколько стоил мой билет, и на какое место меня обещали усадить при регистрации.
– Нет. Так далеко моя доброта не распространяется. Просто своей выходкой ты привлечешь внимание полиции. Рейс опять отложат и задержат, пока с нами разбираются. Как думаешь, все эти уставшие люди отнесутся к тебе с уважением и благодарностью?
– Иди ты в лес, понял?! – Желание спорить с ним исчезло насовсем. Я застегнула ремень, скинула туфли, которые уже успела возненавидеть, и отвернулась к окну.
Пусть любуется на мой затылок, больше ничем радовать не буду.
– У тебя кудряшка выбилась. Дай поправлю.
Этот человек, похоже, не привык себе ни в чем отказывать… И чужого согласия тоже не ждал. Горячие мужские пальцы, теперь уже наяву, заставили вздрогнуть и застыть, ожидая следующих прикосновений.
Он что-то делал с прядями, щекотавшими мою кожу, а я смотрела в окно и не видела там ничего. Белые пятна перед глазами. Это наваждение какое-то, а не мужчина…
– У тебя свои такие локоны? Или завиваешь? – Он опять придвинулся, обдавая дыханием, окутывая ароматом своего одеколона и кофе.
Нужно было что-то отвечать. Что-то вразумительное и, желательно, едкое. Чтобы прекратить все эти намеки раз и навсегда. Чтобы отстал от меня, даже голову в мою сторону не поворачивал!
А получилось только молчать и с трудом пропускать воздух сквозь ноздри. Между ребрами стало тесно и тяжело.
– Уважаемые пассажиры. Просим вас пристегнуть ремни и перевести спинку кресла в вертикальное положение! Отключите все телефоны и электронные приборы до момента…
Монотонный голос из динамиков должен был отвлечь Владислава от моей шеи. Ну, потому, что все нормальные люди должны слушаться, когда им дают подобные указания! Нормальные слушаются. А этот, видимо, совсем не адекват!
– Молодой человек, прошу вас, сядьте ровно, пожалуйста.
Девушка в форме тоже, наверное, решила, что с этим пассажиром нужно что-то делать. Заставила нахала выпрямиться и пристегнуться.
Я, наконец-то, смогла нормально вдохнуть и с шумом выдохнуть. Благодарно улыбнулась бортпроводнице. А та вдруг что-то заподозрила:
– У вас все хорошо? Может быть, я в состоянии чем-то помочь?
Владислав приподнял бровь, уголок его рта едва заметно дернулся. А рука при этом крепко сжала мою, лежащую на общем подлокотнике.
И, поди разбери, что значил этот жест: предупреждал меня таким способом, чтобы не делала глупостей? Или, наоборот, подбадривал, чтобы посмотреть на шоу?
– Спасибо, ничего не нужно. Я просто устала и немного нервничаю… – Для полной достоверности, мой голос внезапно сел.
– Молодец, Даша. Ты просто умница!
– Не нужно меня хвалить! Лучше оставь в покое.
Глава 3
Момент, когда самолет разгоняется и отрывается от земли, – самый волнующий за все время полета. Я бы ради этих моментов летала вообще без остановки. Приземлялась бы и взлетала снова.
И даже то, что из-за моего плеча в окно заглядывал какой-то малознакомый, но очень волнующий пассажир, никак не могло поломать моего удовольствия. Пускай себе сидит, подсматривает и глубоко дышит! Сам виноват, что отдал мне лучшее место!
Я оторвалась от красоты, проплывающей под крылом, лишь когда весь горизонт затянуло белоснежной пеленой облаков, а яркий солнечный свет начал больно слепить глаза.
И обнаружила, что жестоко ошиблась по поводу ненавистного соседа по креслу: он даже не пытался никуда подсматривать. Наоборот, сидел, вжавшись в кресло, с плотно закрытыми веками.
Стоило положить ладонь обратно на подлокотник, чтобы устроиться удобнее, как Владислав за нее схватился и крепко сжал.
– Эй. Ты что? Боишься?
Вот это был настоящий шок!
Весь такой наглый, самоуверенный и невозмутимый… И боится?!
Наверное, мои глаза были похожи на суповые тарелки, а не на блюдца даже… Но это было реальное потрясение! Я еще ни разу не видела, чтобы человек так резко менялся…
Одно его веко медленно приподнялось. Потом второе. На меня уставились все те же красивые и наглые глаза.
– Я думал, ты хорошая девушка. А ты совсем не такая…
– В смысле? – Я думала, мои глаза уже не могут открыться шире. А нет. Брови полезли куда-то ближе к линии роста волос.