Во время очередного обострения пандемии власти объявили строгий локдаун, запретив людям выходить даже на балконы. Семья из семи человек — бабушка, папа с мамой, тётушка и трое детей, — проживавшая в двухкомнатной квартире, вся, без исключения, сошла с ума. На собственном хоккейном катке в собственном поместье от скуки застрелился богатейший олигарх, которому было приказано закрыть его офис и перевести всех сотрудников на удалёнку. Олигарх по-прежнему орал на них самыми непотребными словами, однако матерная брань в режиме видеосвязи не приносила ему никакого удовлетворения, и он застрелился.
Потом защитные скафандры были, наконец, произведены в достаточном количестве, стали продаваться по подписке, в режиме лотереи, и локдаун был отменён.
Власти отрапортовали о победе над эпидемией, но на всякий случай обязали НИИ вирусологии, иммунологии и сопредельных исследований приступить к разработке эффективной вакцины, создание которой было поручено Олегу Ивановичу Заболтаеву, ведущему специалисту этого научно-филантропического заведения.
Выступив — и снова в эфире «Скандальчиков» — с успокоительным заявлением, Олег Иванович, всё с теми же чётками и всё в том же колпаке, призвал людей не поддаваться панике, уповать на всемогущество науки, но учитывать рандомный характер эпидемии. «Рандомный» значило «случайный», но звучало столь внушительно, что сограждане, несмотря на непрекращающийся падёж населения, были немало успокоены и утешены учёным словом, из чего наиболее разумные сделали тот вывод, что, берегись или не берегись, но судьба всё равно, кого надо, настигнет, в связи с чем население охватила ещё одна эпидемия — религиозности. Никто не знал, чем одна религиозная доктрина отличается от другой; ни один человек из тех миллионов, которые внезапно объявили себя православными, не знал ни одного члена Символа веры, что не помешало им всем возложить сверхчеловеческую надежду на причащение. Никого не интересовало собственно мистическое значение этого акта, никто не задавался вопросом о том, каким образом Христос может телесным или духовным образом присутствовать в кусочках хлеба, размоченных в вине, но все, даже самые охальные граждане, внезапно уверовали в антиэпидемиологическое воздействие этой субстанции. Князья Церкви торжествовали победу, доставшуюся им без всяких усилий, и широко распахнули двери храмов. Очереди за причастием стали достигать невиданной длины. Впрочем, вскоре кривая заболеваемости резко выросла, однако власти, опасаясь бунтов суеверного населения, не отдали приказа закрывать храмы, но настоятельно велели усилить санитарные меры. Всем священно- и церковнослужителям было предписано надевать пресловутые скафандры поверх литургических одежд, что придавало им совершенно нелепый вид, лишало способности двигаться и совершать какие-либо действия, что, в свою очередь, вынудило их существенно изменить литургический канон, что, впрочем, их не особенно волновало, потому что деньги от богобоязненных прихожан текли рекой.
Однако эпидемия религиозности вскоре сама собой пошла на спад потому, что опытным путём выяснилось, что уровень причащаемости не только не понижает уровень заболеваемости, но даже почему-то повышает вирулентность коварного, поистине дьявольского вируса.
Но, опять же, не для всех. Некоторые, наоборот, почему-то не заболевали, что вызывало слухи о том, что они — колдуны, и стали поговаривать о публичном сожжении тех, на кого таинственный вирус почему-то не действовал.
К счастью, до самосудов дело не дошло, потому что долгожданная вакцина воссияла над страной, как чаша Святого Грааля, торжественно продемонстрированная в эфире «Скандальчиков» всё тем же Олегом Ивановичем. Заболтаев энергично встряхивал миниатюрный флакон с какой-то мутной жидкостью, но многим телезрителям казалось, что от него исходил нетварный свет.