Он прошептал последние слова тихо и мягко, и его голос вибрировал, как мурчание кота.
— Тебе показалось, — бросила я и отвернулась.
Лекс тихо засмеялся, и от этого смеха волна мурашек прокатилась по спине. А затем он резко развернул меня и посадил на стол, снова раздвинув ноги.
Я брыкалась и отталкивала его, но он все же отодвинул полностью промокшую ткань костюма у меня между ног и погрузил пальцы в мягкую и горячую меня. Чтобы через мгновение убрать руку и медленно положить пальцы себе в рот.
— Что ты делаешь? — Округлила глаза я. — Прекрати!
— Сладкая, как черешня Лариссы, — бесстыдно проговорил он, не сводя с меня глаз, ставших почти чёрными от зрачков, заполнивших радужку. А я ощутила укол страха, как тогда, когда рядом вдруг появляется неуправляемое животное, а тебе некуда бежать. — Ты всегда такая мокрая после выступления?
— Не твоё дело, — проговорила я, немного пискляво. — Уходи. Я устала.
— Непременно, моя вакханка, — кивнул он, довольно улыбаясь. — После такого оргазма лучше хорошенько отдохнуть.
Я резко вздохнула от возмущения и… ударила его по груди ладонью.
— Подлец! — Крикнула я, а он засмеялся. Низким грудным смехом, от которого теплело внутри. — Урод! — Ударила снова, накинувшись на него, как сумасшедшая гарпия. — Индюк малосольный!
А он схватил меня за руки, ещё громче смеясь, и прижал к себе. Я тяжело дышала, придумывая новое ругательство. Но вместо того, чтобы дождаться его, он склонился ко мне и накрыл мои губы поцелуем. На этот раз он не был жёстким или страстным. Напротив, я чувствовала, будто меня коснулась трепетными крыльями бабочка. Его язык щекотал мягкими ласкающими движениями, касаясь то верхней губы, то нижней, то проникая в мой рот. Он был так ласков, вдруг обняв моё лицо ладонями, нежно поглаживая кожу пальцами.
Всего несколько секунд, и я тяжело и хрипло задышала, обмякнув в его руках. А, когда он отстранился, не выпуская моё лицо из рук, я встретилась с глубоким задумчивым взглядом, в котором было так много всего неясно.
— Отдыхай, вакханка, — прошептал он, отпуская меня без тени улыбки.
Я не знала, что сказать. Весь мой запал прошёл, утонув в его внезапно переменившемся поведении.
Он сделал несколько шагов к выходу, а потом вдруг обернулся, и на лице опять появилось дикое озорное выражение. Он опустил руку в карман и достал оттуда чёрный диск.
— Это тебе на память, — сказал он, положив его на стол гримерки. — Не забудь включить, когда будешь вспоминать обо мне.
Я вспыхнула и залилась краской до кончиков ушей. А он ещё раз улыбнулся и исчез за захлопнувшейся дверью.
— Привет, Мила, а это что такое? — Зашла в гримерку одна из танцовщиц и протянула руку к черному диску.
Я подскочила со стола, как ужаленная, схватив маленький пульт управления.
— Ничего! — Воскликнула я. — Так, ерунда.
— Странная ты какая-то сегодня, — пожала плечами девчонка, проходя к столу. — И танцевала ты не как обычно. Я бы сказала, что ты под кайфом, так ведь ты же не по «этому делу».
— Да, я просто… неважно себя чувствую.
— Отдохни, может заболела…
Она без задней мысли говорила всякую ерунду, а я уже собиралась домой. На сегодня точно хватит приключений.
Вышла из гримерки, пробираясь через толпу. Макс куда-то запропастился, и пришлось идти одной. Опасность заключалась в том, что кто-нибудь из мужчин, которым мог понравиться мой танец, захочет продолжения банкета, полагая, что я и проституткой подрабатываю. Что, конечно же, правдой не являлось. Однако, в последнее время по вине Лекса я чувствовала себя не менее развратной и доступной. Это было довольно неприятно.
— Эй, крошка, отличный танец! — Раздалось мне в самое ухо. И здоровый парень под тридцатник резко остановил меня, обняв за талию.
От него пахло вискарем и потом. Большие руки опустились на мою задницу, сминая и щипая кожу.
— Станцуешь для меня лично? Я в долгу не останусь, цыпа, — выдохнул он мне в ухо.
— Отвали, — бросила я, пытаясь вырваться из захвата.
Музыка играла громко, толпа вокруг не замечала ничего, кроме самой себя. И мы были частью этой толпы.
— Не делай из себя недотрогу, я заплачу, — сказал он, положив огромную ладонь мне на грудь.
Тяжёлый перегар ударил в нос, я зажмурилась от отвращения.
— Отстань или вылетишь из клуба быстрее, чем успеешь ещё раз назвать меня цыпой.
Я отбросила его руку со своей груди, надеясь, что он испугается угрозы. Но парень оказался слишком неадекватным, чтобы чего-то бояться. Он уже наклонился, чтобы ухватить меня своими толстыми губами, как сзади появилась высокая фигура Макса. Он оттолкнул этого козла и бросил: