Пробуждение. Глава 2.
До кемпинга мы добрались чуть больше, чем за четыре часа после моего пробуждения, плюсом еще восемь часов до того, как я очнулась. Через окно я увидела небольшую поляну, не окруженную ничем, кроме густого белого тумана, будто спускающегося прямо с неба. Палатки, в большинстве цвета хаки, были разномасштабными, возле них стояли палки, с перетянутой через них веревкой, явно для сушки одежды. Еще заметила парочку столов с накрытой на них клеенкой, которую то и дело грозил унести ветер, если бы не придавливающие края камни. Но самым главным было то, что на столах были упакованные в пищевую пленку тарелки с едой, и где-то невдалеке жарили мясо. Живот сразу же заурчал, и стоило бы предупредить мужчин, что я голодна, но смущение и неполное еще доверие меня сковывали.
Эрик и Рэй, как только остановились, вышли. Со мной остался Дрейк, с которым я уже успела познакомиться за те недолгие часы в дороге. Именно он взял надо мной шефство, и сейчас очередной раз укутывал в теплую одежду, чтобы вытащить из машины. Мне было немного неловко представлять, что все их путешествие мне придется передвигаться на руках у Дрейка, ведь еще одной пары ботинок они не планировали брать.
- Я отнесу тебя за тот стол, - он указал на пустующий деревянный и ничем не накрытый стол, - принесу еды, ты пообедаешь. Ноги на землю не спускай, не хватало, чтобы ты еще простыла. Мы не брали в аптеке ничего, кроме как обезболивающего. Ни с кем не говори, если что-то будут спрашивать, укажи на нашу машину, они сами догадаются. Поняла?
Я послушно кивнула, обнимая его за плечи. Меня вновь вытащили из машины и понесли прямо через весь лагерь, не утруждаясь искать иной, какой-нибудь окольный, путь. Я спряталась от изучающих взглядов людей, уткнувшись носом в плечо Дрейка, который сам был не в восторге, что привлекал так много внимания. Он, как и хотел, усадил меня за стол, плотно укутал в плед и наказал никуда не уходить, ни на кого не смотреть. Сам направился в противоположную сторону от машины, попутно вытаскивая из кармана что-то вроде кошелька. Мне стало еще неудобнее: я сама же навязалась, и теперь обременяю их, им приходится на меня тратиться, кормить, и страшно представить, что еще им придется сделать ради меня, ибо я успела заметить, что мое пребывание здесь не многим понравилось. Люди, а возможно и нелюди, искоса поглядывали на меня, а затем перешептывались друг с другом, кто-то сразу же отворачивался, стоило мне перевести на него взгляд. Не смотреть я не могла - обстановка не знакома мне и потенциально может нести опасность, раз тут меня не особо возлюбили. Но я все же перестала глазеть по сторонам, и перевела взгляд на пустое пространство передо мной.
Туман лениво стелился по земле, возникая из неоткуда и уходя туда же. Сложно было представить, как возможно найти такое место, ведь оно практически окутано облачной завесой, сквозь которую ничего не видно. Здесь было немного теплее, чем у того побережья, по которому мы недавно проезжали. Я выложила руки на стол, чтобы, найти торчащую из доски щепку, ее отковырять; мне очень скучно. Смотреть не на что, на людей нельзя, а еды еще не принесли. Надо было сказать, чтобы мне много не брали, это же, наверное, дорого. Судя по тому, как далеко мы находимся, лавочники в этой глуши дерут непомерную цену за продукты.