- Что дальше будет, понимаешь?
- Отдел закроют, только я…
- Ты не понимаешь почему?
- Да…
- Расслабься, ты тут ни при чем. На развитие розницы тупо не хватает денег. Ты же понимаешь разницу в наценке и стратегические цели стройки этого канала?
- Крепкий тоже закроют… наберут контрактов, увеличат сроки оплаты по ним… беспроцентный кредит… перевод долгов на сеть с новыми условиями… - Гордей все понял, он понял и то, что ему повезло быть первым.
- Ооооо, Гоооордей. Тихо, тихо, - Дмитрий озирался по сторонам, - я тебе ничего такого не говорил, - пристально глядя в глаза Гордею, поднял указательный палец.
- Ну, в общем, ты все понимаешь. Так вот. Скажи, ведь не принципиально что продавать?
Давай, муровод, не тяни.
- Нет.
- Есть завод один у нас в городе. Там ооочень нужен начальник отдела продаж. Ты бы завтра заехал, посмотрел. Что там да как. На территории деревообработки у них торговый дом. Я тебе завтра объясню как проехать.
- Что за завод? И чем собираешься заниматься ты?
- Я буду там же, но через определенное время. Только здесь все закончу… Что за завод… Ты знаешь, я встречаюсь с Прасковьей… Ее мать за мужем за одним депутатом нашим местным. Вот это его завод.
Вот, сука, че ты такой счастливый, ха-ха.
Так Гордей стал крепостным этой хитрожопой семейки, в которой, собственно, было только два дурака: боящийся собственной тени депутатишка, разводимый своей женой, и тупоголовая дочура – будущая жена Дмитрия. Двоих детей Михалыча к семье можно вообще не относить. Он их сам чурался как прокаженных.
Его сын и дочь два полоумных имбицила, умудрившихся проебать все, что им перепадало. Сына отправлял учиться в Европу. Находил его на съемной квартире в состоянии алкогольной комы среди таких же тел и узнавал о том, что тот все деньги на обучение спускал на бухло с товарищами, которые даже на его языке не разговаривали, ну а он на их тем более. Ладно. Потом Вовочка, так звали этого чмошника, сказал папе, что учеба – это не его, ему бизнес подавай. Хм, папа купил чаду рыбный заводик на острове в средиземном море. Месяца не прошло: приезжает папа посмотреть как же там его чадо. А оно в соплях, все зеленое после трехнедельного запоя. А предшествовало этому ровно однодневное руководство новоиспеченного шефа. В первый же день он выгнал всех сотрудников завода за исключением двух: молоденькой секретарши и главбуха. Первая не переставая сосала боссу. Увеличенная в четыре раза зарплата сделала свое дело. Вторая предоставляла неограниченный кэш.
Дочь. Этой дуре отдали в распоряжение богемный ресторанчик в центре города, который за год она умудрилась превратить в забегаловку и набрать кучу долгов, естественно, проебав их в перья и стразы.
В итоге дед, как его называли между собой Дмитрий и Гордей, устал и перестал экспериментировать с ними. Подарил каждому по жилью и машине, подкидывал деньжат раз в квартал и наказал больше не работать на его предприятиях, а лучше вообще не работать.
Гордеевское начало работы на чудо-семейку было радикальным. Все без исключения сотрудники не остались без внимательного чуткого и отрезвляющего пенделя. Евгений, занимавший кабинет руководителя до Гордея, быстро переехал в подсобку производственного цеха, переоборудовав эти 4 квадратных метра под кабинет. Продажи, конечно, были совсем не его делом. Зато у него хорошо получалось с железками – все, что касалось оборудования, его модернизации и обслуживания, а также руководства производством. Было у Женечки и еще несколько положительных и горячо любимых работодателями качеств: жополиз уровня «бог», полностью безхребетный и жутко трусливый. Его бесконечные стенания перед собственниками позволили ему оплатить родительскую ипотеку, обзавестись двумя квартирами (одну ему подарили, ведь у Женечки ребенок родился, а жить негде, ай-яй-яй) и получить в подарок новенький Mersedes ML в полном фарше по итогу последнего сезона. И это все при условии уровня его зряплаты в размере десяти тысяч долларов в месяц для провинциального городка и предприятия не федерального масштаба. Еще столько же жополиз тырил на махинациях со сметами на реконструкции или модернизации предприятия, на мертвых душах в зарплатной ведомости.