— Ничего… Молчание. — тоскливо выдохнул он.
— Бл… — Артём прервался, прохрипел. — Как только зайдём туда, не прекращай донимать их. Понял?
— Так точно.
Между тем дорога плавно уходила направо.
Новый поворот…
— Встретимся позже. — капитан ускорился, чтобы встать во главе отряда.
Артём удалился. Вместе с Контуром они первыми зашли за поворот. Владимир вышел на высокий берег последним. Дорога уходила вниз к ледяной реке. Солдаты остановились, поскольку Контур поднял кулак над головой. Он опустил его, обернувшись к людям.
— Вот мы и на берегу. На той стороне — чужой мир, и поэтому я сообщу вам ещё два правила. В дополнение к предыдущим. Первое: неукоснительно выполнять каждый мой приказ. — он выделял слова интонационно, но голос оставался ровным и спокойным.
Агния по ходу его речи закатила глаза, не понимая, зачем нужно было говорить об очевидных вещах.
Считает нас за детей, витала злая мысль.
— От этого зависит ваша жизнь. Трупы мне не нужны. От трупов пользы не больше, чем от срочника в Чечне. Второе правило…
— Клуба… — шепнул Георгий себе под нос. Правда, его реплика каким-то образом не осталась без ответа.
— …второе правило: пока мы идём, должна стоять гробовая тишина! — Контур чуть повысил тон, но будто бы искусственно. — А теперь самое главное. Не думайте, что вы заходите в странный, иной, тупой и какой-либо другой мир. Не он другой, а вы — другие. Советую не забывать об этом и учитывать на протяжении нашего пути. Всё понятно?
В ответ молчаливое согласие.
— Отлично. Входящие, оставьте упованья… — он развернулся и уверенно зашагал вперед, к реке.
Отряд, один человек за другим, в колонну по одному последовал за майором. Капитан, Разумовский, Гефест, Агния и Георгий, Цаер и Демидов, Антипов и наконец Владимир шли через толстый бело-голубой лёд. На реке усилился холод. Из-за ветра, конечно, пронизывающего форму даже сквозь утеплители. Люди ускорились, желая скрыться за спасительной стеной хвои и стволов деревьев. Владимир поник головою и на белой покрывале льда увидел ещё не потухший окурок сигары. Ещё через секунду от огонька остался лишь ускользающий дымок.
Вдруг, оказавшись перед самым берегом Контур остановился и приказал, перекрикивая порыв ветра:
— Взяться за платформу впереди идущего и не отпускать!
Капитан взялся за платформу майора, остальные последовали его примеру. Теперь колонна преобразилась в цепь.
— Держаться и не отпускать! — кричал Контур через плечо.
Майор зашагал по возвышающемуся берегу к линии пихт. Так, он скрылся в темноте их теней. Один, второй, третий зашли в чащу. Владимир оказался последним и на долю секунды заметил, что впереди идущие будто растворялись в темноте. Но никакая рациональная мысль не успела посетить сержанта.
Он переступил линию непроглядной тьмы.
X
Пустота
Тьма расступилась. Снег пропал. Они оказались в залитой сумрачным светом лесной поляне. Листва вся опала. Деревья почернели. Зимний холод сменился лёгкой осенней прохладой.
Отряд рассредоточился. Владимир тут же начал хватать недостающий воздух и чуть не упал в обморок, но тут его подхватил оказавшийся рядом военкор.
— Дыши медленно, медленно. — Владимир последовал совету и спокойно поглотил одну порцию воздуха за другой. Полегчало.
Кто-то сильно блевал.
— Ну, как вам условия? — спросил Контур, в его тоне впервые можно было различить искренность. Искренний сарказм.
Владимир пока никого не видел: он смотрел в сухую, усеянную мёртвой хвоей землю. Старался привыкнуть к недостатку воздуха, равно как и Олеся, желудок которой не сдержал в себе скромный перекус в вертолёте.
— Считайте себя на вершине Эвереста, особо не ошибётесь, — слышался голос Контура.
Антипов взял на груди Владимира чёрный хобот маски, идущий к баллонам, и приложил её ко рту сержанта.
— Вдыхай полной грудью, — Владимир приложился к маске, словно к бутылке холодного пива в аравийской пустыне. — Ну погоди, погоди.
Антипов убрал маску.
— Экономь.
Сержант кивнул.
— Спасибо.
— Не за что, коллега, — он хлопнул Владимира по плечу.
Военкор вернулся к остальным. Бойцы чувствовали себя хорошо. Конечно, тренировка и постоянная практика делали своё дело, да и физические нагрузки они выдерживали подчас тяжелее, чем забег на вершине Эвереста. Гефест, пренебрегая правилами, курил сигару и с улыбкой смотрел на Владимира.
— Ну как тебе? — спросил он, когда сержант вернулся в строй.