— Подождём. Тем более я знаю Рыкова. Он должен вернуться.
— Как понять «ты его знаешь»? — удивился Орлов.
Но капитан не ответил.
Он повертел кольцо на безымянном пальце. Офицер захотел позвонить жене.
Вот так новости! Никогда бы Владимир не подумал, что аномальная зона, каких на Земле существовало не счесть, образуется у него под боком, начнёт расширяться, а его, обычного (не совсем) солдата захотят кинуть туда! Невозможно. Совершенно невообразимо. Никогда эти истории об аномальщине его не впечатляли, и тем более его не интересовала перспектива стать их частью. Да, он заговаривал с призраками, но никогда бы не захотел рисковать жизнью, сражаясь с их «соплеменниками». Владимир решился слинять в отпуск пораньше и позволил себе, поспорив в коридорах комплекса с Орловым, уйти тем же вечером.
Уже через три часа после разговора, уже в гражданском и с сумкой в багажнике, он ускорял свою «девятку» по МКАДу вперёд, к дому, к любимым котам и компьютеру. И пусть это звучало по-детски. Сержант спецназа, коты и сериалы про супергероев: что может быть несовместимее? Но во Владимире спокойно уживались эти крайности. Правда на сей раз, проезжая один фонарь за другим, он ощутил на сердце пиявку. Длинную, противную кровососущую пиявку, создавшая тяжесть в груди. Всё-таки в нём взыграла совесть. Пока неосознанно, за кулисами разумного. Чувствуя напряжение, Владимир решил залить его пиявку банкой (и не одной) пива.
«Девятка» сумела разогнаться до ста двадцати километров в час.
К двадцатиэтажному плоскому зданию подъехала «девятка», трещавшая старым двигателем. От перегрузок на шоссе ей стало совсем худо. Остановилась на платном парковочном месте рядом с дорогими иномарками. Владимир мог бы позволить каждую из этих «мерседесов», «фордов» и «шевроле», но отечественная классика нравилась ему больше. Ночь вступила в силу, так что в окнах господствовала тьма. Поэтому сержант постарался не шуметь: тихо открыл заднюю дверь, достал ящик «балтики» и захрустел берцами по снежному одеялу на тротуаре. Не свети над ним фонари, Владимир слился бы с ночью, поскольку носил чёрную кожанку. Хотя его седые волосы всё равно выдали бы его, левитируя странным пятном по ночной дороге. Берцы, кожанка и джинсы… Сержант любил старьё. Наверно, вкус ему привил отец, хоть и несознательно.
Пока поднимался на пятый этаж, проигнорировав в очередной раз лифт, Владимир задумался о капитане и задании. По спине побежали мурашки от осознания, что подобная аномальная территория могла появиться на пороге даже сейчас, пока по тёмному подъезду разносились звуки его шоркающих берцев. Страшно. Действительно страшно.
Наконец он подошёл к железной двери любимой маленькой квартирки. На замочной скважине заметил чёрточки и неаккуратные линии. Он просил соседку, милую бабушку с дрожащими руками, ухаживать за котами, и она с советской обязательностью помогала «сынку» с его «котятами». Наверно сейчас, когда он проворачивал ключ в скважине, коты ждали увидеть старушку, живущую за стенкой. Но какова была их радость, когда свет в маленьком коридоре включил их любимый хозяин. По подъезду разнеслось радостное мяуканье. Дверь захлопнулась.
— Эх, лентяи… — Владимир лёг на пол в объятия мурлычущих друзей.
Пиво теплело в стороне, пока Владимир гладил упитанных животных. Самый старый из них, толстый британец с опустившимся к полу животом, лёг сержанту на спину. Владимир отвернулся, почувствовав на лице его хвост и засмеялся.
— Надеюсь, ты никогда не умрёшь, Барс. — сказал он, чувствуя тяжесть питомца.
Вдруг сержант вспомнил о пиве. Наобнимавшись, Владимир встал и прошёл в комнату, старясь обогнуть четверых котов, так желавших потереться о его ноги. Он поставил упаковки на кухонный гарнитур справа от входа. Чуть впереди стоял вечно пустой холодильник и широкая плазма с пылью на экране. Слева, ещё более запылённый, ждал своего владельца сложенный диван. Единственное место более-менее свободное от пыли — компьютерный стол ждал Владимира его не в комнате, а на утеплённом балконе.
Владимир кинул куртку на диван и последовал на балкон, но с каждым шагом столь сильное желание забыться в сериалах таяло. Оказавшись на любимом кресле, купленное им за самую высокую цену, отмеченную в магазинах скучным белым цветом, сержант и вовсе осознал, что пиво и компьютер не дадут ему радости. В груди повис камень, тяжелый камень, который невозможно снять ни таблетками, ни любыми развлечениями. Камень, химический состав которого включал страх… и совесть.
Он долго сидел в темноте, вглядываясь в холодное небо. На коленях спал пушистый кот. В голове прокручивался разговор с капитаном. Вдруг лежащий в кармане телефон завибрировал. Владимир вытащил его и увидел надпись: «Мама». Редко она ему звонила. Редко, потому что сержант в зоне действия сети почти не появлялся. Провёл по экрану, ответил.