– Но… – Юндекс помялся. Говорить даже о своих родителях было дурным тоном, а уж тем более вспоминать кого-то, кто умер задолго до его рождения, считалось и вовсе чем-то постыдным, но промолчать он уже не мог. – Еще до письменности люди воевали, но спокойно сосуществовали! Уже лет сто назад военная техника была на высоте, но все равно находились обычные труженики тыла. Что же сейчас? Разве соседям не нужно время от времени примирение, чтобы не начался хаос?!
– И в каком времени вы застряли?.. – недоброжелательно заметил Колибер. – Сейчас – это сейчас! Мало ли, что там было до нас! Кого это волнует?! И вообще: сколько людей было раньше? А? А сколько сейчас? Нам бы в половину меньше! В три четверти! И то места на этой худой планетке может не остаться для этих несчастных! Ну нет! «Вспоминать прошлое – это проблемы вчерашних дней, нам нужно вспоминать будущее!»
– «… нам нужно вспоминать будущее!» – одновременно с Колибером процитировал Юндекс нового Полумирного президента, который уже около четырех месяцев управляет землями к северу от экватора.
– И вообще! «Мы ненавидим то, что хоть как-то напоминает нам о прошлом!» – процитировал Колибер Двумирного президента, который не сменяется уже более трех лет и до сих пор прекрасно управляет землями к югу от экватора. – Не забывайте об этом!
Воцарилось молчание.
– Собран первый урожай винограда с плантаций Кантра, – раздался со стороны телевизора оглушительный крик журналиста. – Благодаря полной укомплектации робототехникой планета Кантр причислена к…
Молчание, но не тишина. Телевизор все еще шумел, отовсюду лилась музыка, обрывки слов долетали с соседних столов, доносился шум самолетов с улицы. Тишины не было. Казалось, что ее никогда не было, и она уже никогда не наступит. Да и что такое прошлое, если о нем нельзя говорить, и что такое будущее, если его невозможно вспомнить?..
– Прошу меня простить, – после недолгого молчания сказал Юндекс. – Случайно сорвалось с языка.
– Ничего, я вас понимаю. Запрещается всегда только ценное для человека, вот вам и хочется поднимать запретные темы.
– Именно, что самое ценное… и где же свобода, к которой наш мир идет уже так долго?
– Свобода – это не безвластие, Юндекс. Свобода – это осознанная необходимость. Мы бились долго, и… чего-то добились.
– Чего?
– Пока рано что-либо утверждать. Но и плеть иногда во благо, и кнут во имя добра. Всего должно быть в меру: пряник один не справится.
– Но власть…
– Власть сакральна, – брови Колибера поползли друг к другу. – «Глава части мира – свет всего человечества».
– Предположим, но остальные люди тогда почему страдают?
– Они биомасса государства. Юндекс, подумайте сами: каждый из нас – ненужная единица человечества, лишний голодный желудок!
– И где грань?
– Мы не так давно находимся в поиске границ, но они где-то должны быть.
Сказав это, Колибер посмотрел на часы. Оставалась меньше двух минут до шести часов вечера, до победного конца. Минута на недолгий диалог с Юндексом, сорок секунд на оглушительный вой сирены и еще минута пятнадцать секунд – на просмотр записи речи Двумирного президента, ради которой он сюда и пришел.
– Приятно общаться, когда у собеседника нет соображения по поводу предмета разговора, – улыбнувшись циферблату, сказал Колибер.
– Вы пытаетесь меня задеть?
– На кой черт оно мне нужно – задевать вас, пацифиста? Будь вы обычным человеком, то еще ладно: мы бы подрались, нас бы забрали в участок, где тут же определили бы в какие-то части и отправили на фронт. А так – в чем смысл?
– Не знаю, – протянул Юндекс. – Но в противоречивое время можно противоречить самому себе.
– То есть, вы бы меня ударили?
– Вряд ли: поступи я так, я был бы безнравственным человеком в своих глазах.
– Не нужно быть нравственным, и жить станет легче, – пожал плечами Колибер.
Со всех углов заиграла до боли знакомая сирена. Все, кого мог увидеть Юндекс, встали на ноги и посмотрели в сторону телевизора. Сирена никогда не предвещала ничего хорошего. Либо новая война (хотя с кем, если осталось всего 2 государства, поделенных между собой экватором?), либо очередной голод. Если только это не взрыв на металлургической фабрике по изготовлению посуды. Или обнаружение нового вируса, который с невероятной скоростью распространяется по земному шару. Или…
На мониторе появилась огромная фигура в черно-желтом одеянии. Фигура была повернута спиной к камере, но даже так казалось, что Двумирный президент смотрит на каждого зрителя, такими огромными были его плечи с экрана телевизора.
– Жители земель к югу от экватора! – обратился он к населению. – Сегодня был рассмотрен и принят новый закон о правах всех людей, живущих и находящихся на землях к югу от экватора. До сегодняшнего дня убийства без официального объявления военных действий были запрещены, но именно этот запрет и оказался главной ошибкой нашего мира. Человек как особь ценности не имеет: чем больше людей, тем меньше цена всему человечеству; именно поэтому следует доказать самим себе раз и навсегда: имеет ли ценность человек как вид?