Он увещевал и успокаивал. Но в глазах врача застыли хладнокровие и жестокость, и эти глаза неотступно следили за Ребел. Хайсен шагнул вперед, Ребел отступила. Позади только воздушный проход, узкая труба метров в двести длиной, без поворотов и выходов.
– Послушайте, Ежи. Я не знаю, как вы сюда вошли, но Уайет скоро заметит мое отсутствие. Это здание кишит самураями, вас обязательно схватят при выходе.
Хайсен отступил на несколько шагов и поставил прибор на стойку бара. Затем вытащил из внутреннего кармана накидки какой-то футляр и не глядя раскрыл его со щелчком.
– Ежи! Послушайте меня, пожалуйста! Я уверена, что вас можно перепрограммировать. Вы можете вернуться к нормальной жизни. Вы будете снова распоряжаться собой.
Врач вставил пальцы в рукоятку дуэльного ножа – помесь крепкого, надежного обоюдоострого кинжала с кастетом. Любимая игрушка крутых мальчиков – ведь такое оружие почти невозможно выронить во время драки.
Хайсен спокойно улыбнулся и взмахнул ножом.
– Вот же, мать твою! – Ребел отпрянула назад.
Она схватила полу накидки и обернула ее вокруг правой руки. Теперь у Ребел появился какой-никакой, а щит. Каким-то сумасшедшим, насмешливым уголком сознания она ощущала себя денди эпохи Возрождения. Вот так дрались в Испании, в Риме, в Греции много столетий назад, это были отчаянные, безжалостные схватки.
Но, конечно, оружие было у обеих сторон. Хайсен наступал медленно, программа сделала его осторожным бойцом даже при наличии преимущества. Дважды он делал ложные выпады, сначала взмахнув ножом перед лицом, затем перед животом Ребел, и смотрел, как та защищается, выбрасывая вперед руку. Хайсен двигался размеренно, рассчитывал каждый шаг, а снедаемая страхом Ребел отвечала резко и нервно. Ужас проник к ней в кровь, плясал в глазах, кислятиной разлился во рту. Она уже была побежденной.
Улыбка Хайсена исчезла, и на мгновение он совершенно замер. Потом рванулся вперед, сделав ложный выпад влево, отвлек внимание Ребел, а затем нанес режущий удар сверху вниз, пытаясь распороть оставшееся без защиты горло.
Ребел отпрыгнула в сторону и ударилась боком в стену. Горячее, едкое острие ножа скользнуло вдоль ее бока, чуть взрезало кожу и оставило тончайшую царапину на ребрах. Весь бок горел от боли. Ребел отскочила от стены и попятилась. С ледяным спокойствием в глазах Хайсен двинулся вперед.
Ребел ударилась спиной обо что-то твердое. Стойка бара. «Отлично, – подумала она. – Единственный угол в этом проклятом переходе, и я себя в него загнала». Она почувствовала легкое прикосновение гладкого, прохладного металлического предмета.
Криогенный аппарат!
Быстрым движением Ребел выхватила прибор из-за спины и выставила его перед собой, обеими руками вцепившись в ручку. Хайсен чуть попятился.
Но держать на весу криоконсервационную установку было ей не по силам. Руки Ребел напряженно дрожали: прибор был слишком тяжелый, слишком короткий, неудобный и слишком тупой. Если бы Хайсен двигался не так быстро, она наверняка поддалась бы искушению и бросила аппарат ему на ногу. Пальцы Ребел ощущали выступающий из ручки пусковой тумблер. Это означало, что, если она сможет уговорить Хайсена сунуть голову в прибор, с ним будет покончено. А так – оружие вшивое до упора.
«Придется запустить в него этой штуковиной, – думала Ребел. – Размахнуться снизу вверх, попасть ему в челюсть и выбить несколько зубов. Потом отобрать нож и не дать уйти до прихода охранников. Хороший план. Ничем не хуже идеи мгновенно освоить приемы телепортирования».
Ребел видела, как напряглись мышцы Хайсена. Его лицо сохраняло полное спокойствие.
Вдруг он бросился вперед и занес нож. Защищаясь, Ребел взмахнула прибором, и тут у нее за спиной послышался крик. Хайсен рефлекторно взглянул и уставился через плечо Ребел, ища незваного гостя. Пользуясь этим секундным замешательством, Ребел выставила вперед криогенный аппарат, прижала его к вытянутой руке с ножом и повернула тумблер. Установка щелкнула, еле слышный звук напоминал кашель.
Какое-то время Ребел и Хайсен стояли не шелохнувшись. Потом Ребел убрала аппарат. Корпус его нагрелся от выделившейся энергии, до прибора было больно дотронуться. Хайсен опустил глаза. Осторожно, с озадаченным видом он протянул левую руку и коснулся правой.
Рука раскололась, как стеклянная.
Нож и сжимавшие его пальцы упали на пол и разлетелись на мелкие кусочки, осталась культя, начинающаяся чуть повыше запястья. Пальцы Ребел вдруг ослабели, и она уронила аппарат на пол. Ребел потрясение уставилась на отвалившуюся руку; культя словно сияла и разрасталась, заполняя все поле зрения. Сзади слышался топот быстро бегущих ног.