Меня отправили в психбольницу, а через полгода лечения, перевели в другой детдом. Нищий и не уютный, с ужасным питанием и дикими условиями проживания, с печным отоплением и водоснабжением из колодца. Но это было и к лучшему, там я смог подружиться с Эдиком, пацаном моих лет.
Его родители погибли в авто аварии, он остался один, только где-то в Грузии, в городе Поти, на берегу Чёрного моря у него жила бабушка. Она изредка писала ему письма, обещая приехать и забрать его, как только сможет накопить денег на дорогу.
Став молчуном, я не простил убийц сестры и готовил свою месть. Тысячи вариантов были разработаны в моей голове, на все случаи жизни. В первую очередь, я хотел убить именно директрису. Это с её молчаливого согласия и одобрения, творился весь беспредел в детдоме и моя сестра, далеко не первая и не последняя жертва. 16 - летний Сергей Корешков, не по годам физически развитый, рослый широкоплечий и агрессивный, являясь от природы бисексуальным, с одинаковым удовольствием насиловал и девочек и мальчиков.
Обязательно с унижением, мольбами и слезами, ему было необходимо насладиться беспомощностью своей жертвы, почувствовать себя вершителем судеб, раздавить жертву физически и морально. Все его боялись до ужаса, даже воспитатели и охранники. Только директрису он слушался как собачка и был готов для неё, на всё. Когда они сношались, крики и стоны директрисы, слышно было даже на улице, за такой секс она прощала ему абсолютно всё, все его измены и преступления. Все сотрудники детдома были её людьми, бывшими её должниками или соучастниками. Педофилия и проституция процветали в детдоме.
Детдом находился в полукилометре от большого посёлка рядом с трассой, в паре десятков километров от большого города. Здания стояли в лесу и со стороны трассы и посёлка были совершенно не видны. На краю огороженной территории было построено отдельное здание с сауной, бассейном, столовой и гостиничными номерами для приезжающих. Когда приезжало начальство разного уровня, оно выбирало мальчиков и девочек, которые в виде поощрения, помогали обслуживающему персоналу, в качестве официантов и официанток, ну и т.д. и т.п.
Слава богу, меня сия участь избежала, я всегда на смотринах делал страшные, бешеные глаза, да и слава психически не уравновешенного меня спасала. Детдом был образцово-показательным, детей директриса отбирала сама, только круглых сирот. У неё всё и везде было повязано, вся местная советская элита приезжала к ней расслабиться и отдохнуть, после тяжких и непосильных забот о трудящихся. После быстрого развала союза, эта же элита, стала бизнесменами и предпринимателями, мэрами и губернаторами, с упоением продолжая торговать запасами и ресурсами чужой для них страны, так же приезжая на выходные в детдом для оказания только и исключительно, благотворительной помощи, этим несчастным, брошенным сироткам.
Спустя восемь лет я осуществил свою месть, моменто море, то есть все они умерли. Директрису нашли повесившейся дома, у неё случилось большое горе, её бросил любимый Серёжа, без которого она не могла жить, о чём и сообщалось в посмертной записке. Я с огромным удовлетворением зачитал ей свой приговор и выбил под ней табуретку, глядя ей прямо в глаза.
Сергей и три его подельника отравились палёной водкой, когда праздновали это событие на природе. Такова селяви, как говорят грузины. Судьба. Я сидел на пеньке и смотрел на их корчившиеся тела, слушал их мольбы о помощи, просьбы вызвать скорую и смеялся, говоря, а кому вы вызывали скорую, когда насиловали? Кого вы пожалели?
Через неделю я убыл служить в ряды Российской армии, попав в мотострелковый полк механиком-водителем на Бтр-90. Полгода спустя, в составе бронетанковой колонны я въезжал в город Грозный, где и попал по полной программе.
Глава 2.
Теперь я сидел, сжимал в руках родной АКМ и думал, что делать дальше. Выход был только один, уходить в Грузию, к Эдику. Благо его адрес знал наизусть, вот только через горы, мне не перебраться. Значит, придётся возвращаться в Россию и уже оттуда, тайком перебираться в Грузию.
Это в перспективе, а пока необходимо выжить. У меня максимум два дня, потом меня начнут искать, и не дай бог, найдут. Спрятаться я смогу, только в тайном схроне хозяина, благо, я остался единственным выжившим, кто о нём знает. Там в пещере есть всё, чтоб прожить пару месяцев, не выходя наружу. Надо только добраться до неё и сбить со следа преследователей, для этого я спущусь вниз до реки, оставлю следы. Пусть думают, я ушёл к своим, а сам по реке вернусь обратно, соберу всё ценное, оружие, продукты, одежду и, на Уазике хозяина доеду до схрона. Там разгружусь и уеду, скинув машину в ущелье, потом пешком вернусь обратно в пещеру и буду сидеть в ней сколько смогу. Когда мои поиски прекратятся, начну пробираться в Россию. Приняв для себя такой план, я стал действовать.
Для начала помылся, какое это блаженство, смыть с себя многомесячную грязь и скинуть кишащее вшами рубище. Обрил голову наголо найденной машинкой и сбрил все волосы на теле. Переоделся в новенький камуфляж и берцы, нашёл несколько комплектов своего размера. Выбрал оружие, взял привычный АКМ с подствольником, ПМ в тактической кобуре и четыре запасных магазина. Нашёл в сейфе у хозяина ТТ с глушителем, решил взять вторым пистолетом, также два запасных магазина и все коробки с патронами.
Там же лежали паспорта и другие документы, забрал все, выбрав себе паспорт русского парня с Грозного, 25 лет очень похожего на меня теперь. Рядом лежали его водительские права с открытыми категориями АВС, что меня очень обрадовало. Так же в сейфе лежали деньги, около 200 тысяч долларов и почти пятнадцать миллионов рублей, этому я обрадовался просто безмерно. Это мой шанс на своё дело, приду к Эдику не с пустыми руками и не попрошайкой.
Нашёл арбалет со стрелами очень интересной конструкции, стрелы были приделаны сверху, как магазин с патронами и можно быстро перезарядить его, просто передёрнув затвор. Получалось сделать шесть выстрелов за очень короткое время, бесшумных выстрелов. Канэшно забрал себе. Такой подарок, для партизана мстителя.
В общем, хозяйский Уазик я загрузил ништяками по полной программе, как говорится, что не съем, то понадкусываю! Прошвырнувшись по домам, собрал приличную кучу драгоценностей и денег, старинного оружия, даже удивился, откуда у них столько, потом понял, это всё украдено и отобрано у людей. Подумав, тоже загрузил в машину, на вес выходило килограмм 9 золота и килограмм 17 серебра, а может там была и платина, не разбирался, просто закинул в салон и забыл.
Короче собрался, отогнал машину подальше и на велосипеде, вернулся обратно до реки, где перебрался на ту сторону и проехал на велике пару километров, до тех пор, пока не перестали оставаться следы от шин. После этого, скинул велик в воду у берега и завалил его камнями, а сам в реке пошёл обратно. Пока добрался до машины, чуть не помер, вода ледяная. Выходил на берег абсолютно не чувствуя ног, замерз как цуцик. Зубы и челюсть танцевали лезгинку, совершенно не слушаясь. Кое-как забравшись в машину, дрожащими руками снял берцы и мокрые штаны. Растерся спиртом и жахнул полстакана с перцем и таблеткой аспирина. Затем переоделся в чистое и главное сухое, и поехал до схрона, там разгрузился, а отъехав до ущелья, скинул туда машину. Жалко её, но другого варианта нет. Крадучись и не оставляя следов забрался в пещеру, всё вокруг обсыпал дикой смесью перцев и других специй, что нашёл на кухнях.
Просидел я в пещере три месяца без недели. Больше не смог, одиночество страшная вещь. Как Робинзон Крузо прожил столько лет один и не сошёл с ума? Не представляю.
Вышел я потому, что услышал бомбардировку или артобстрел из крупных стволов. Значит наши наступают, а это шанс для меня выбраться к своим. Наблюдая в очередной раз в бинокль за округой, увидел группу военных, вроде ДРГ. За ними след в след, шли Нохчи, много. Около сотни. Они гнали их прямо к ущелью, в засаду. Наших было семеро и один, явно ранен. Я решил помочь своим.