У моего школьного друга, дед был пилотом истребителя во время Второй мировой войны, летал на Мустанге в Европе, сопровождая бомбардировщики. В начале 1943 его сбили, и он попал в плен к фашистам. Их содержали в концлагере, у вас в Польше. Больше года он был в плену. Когда их освободили и он попал обратно в свою часть, его никто не узнал. Совсем никто. Жгучий брюнет стал абсолютно седым, а ведь ему было всего 23 года. Он никогда не рассказывал, что он испытал. Никогда! Просто всем говорил, это страшно парни, это очень страшно. И ещё, он совершенно не переносил запах жареного мяса. До истерики.
Боб с Майком замолчали, каждый думая о своём. Вдруг Майк сказал озадаченно.
— Боб ты это видишь?
— Не может быть? — ответил совершенно обалдевший капитан Боб.
Под ними лежало огромное каменное плато, ровное и плоское, немного уходящее под наклон, длинной километров 50–60. На нём беспорядочно стояли вертолёты, самолёты, дирижабли и другие, какие-то непонятные аппараты, но явно летающие.
— Да мы здесь без проблем сядем Боб! Даже на шасси, камень наш вес точно выдержит! — восторженно закричал Майк — Боб, этот парень точно счастливчик. Если бы не он, мы бы сейчас летели, в другую сторону. Давай ещё с полчаса летим прямо и если не увидим ничего интересного, возвращаемся обратно и садимся на это плато? Как думаешь?
— Абсолютно с тобой согласен Майк. Так и сделаем — ответил Боб.
Через минуту Майк снова сказал:
— Ущипни меня Боб-Ааа больно, значит, мне это не кажется. Боб смотри вниз, что видишь? Не молчи Боб! Ну!
— Я уже устал удивляться и ничего не понимаю. Отметь на карте, скажем потом Алексу! — ответил Боб.
— Но Боб, их же там тысячи, откуда? — неверяще говорил Майк.
— Да какая разница, они есть и ладно! — ответил Боб, смотря на огромную свалку техники, что проносилась под ними.
Впереди показалось море или океан, пока это было не известно.
— Боб давай поднимемся повыше и подлетим к горам. Может, найдём место рядом с рекой или озером, мы не сможем жить на плато. Вода быстро кончится, да у нас её и не много — второй пилот вопросительно глянул на капитана.
— Согласен Майк. Иногда ты говоришь очень умные вещи, когда перестаёшь думать о бабах! — и Боб засмеялся.
Майк не обиделся и присоединился к своему командиру.
Глава 4
Мы с китайцем подошли к занавеске, оттуда навстречу вышла Мейли и удивлённо посмотрела на нас. Парень при виде Мейли как-то стушевался, но я решил так будет лучше, пусть привыкают к ней, как к старшей.
— Мейли, можешь мне помочь? Мой английский не очень, а ты сможешь лучше всё объяснить на китайском. Ты не против? — я смотрел ей в глаза и чувствовал, что опять начинаю в них тонуть.
Встряхнув головой, попытался сбить наваждение, вроде получилось. Мейли от моего движения улыбнулась и вдруг ответила мне на русском с небольшим акцентом:
— Хорошо Алекс, так даже будет лучше. Моя мама с Поволжья из Самары, она учила меня своему языку. Всегда мне говорила, однажды он тебе очень пригодится, она была права. О чём ты хочешь с ними поговорить? — и Мейли насмешливо посмотрела на мой весьма обалдевший вид.
А я только что понял, что те слова в кабине, я сказал на русском.
— Да красавица, умеешь ты удивить. Знаешь, моя мама тоже была с Самары, когда она встретила отца, то после свадьбы, они сразу переехали жить в Сибирь. Отец был трактористом в колхозе, а мама дояркой. Отцу предложили большой дом, поэтому они и переехали.
Ладно, у нас ещё будет время поговорить, а пока дела. Эти парни держатся одной группой, явно давно знакомы. Они все или спортсмены или военные, может недавно отслужившие. Явно не бандиты и привыкли к дисциплине. Нам необходима группа поддержки, иначе после посадки начнётся анархия, а мы на неизвестной планете, о которой ничего не знаем.
Опасности могут быть на каждом шагу и скорее всего они будут смертельными. Здесь нет магазинов, аптек и больниц, здесь нет ничего, к чему привык современный человек. Нам придётся выживать и скорей всего в первобытных условиях, поэтому нужны единомышленники или соратники. Мне не нужна власть, я на неё не претендую, но если начнутся убийства, я буду убивать в ответ. Нас и так мало и я не позволю никому, устроить здесь средневековье с рабством и наложницами.