На первой фразе лучше замолчать…
И – разорвать последнюю страницу,
И – для стихов взять новую тетрадь!..
Романс старинный снова ранит сердце,
А голос милый душу бередит!..
Росток невинный, не успев согреться,
В глаза, как птенчик выпавший, глядит…
Летит строка, но путь её так долог…
Так неровна́ заросшая тропа!
На память мне стиха блестит осколок,
И кровото́чит нежная стопа…
Пепел и роза (Ноктюрн)
Позволь мне бережной рукою
Собрать стихов казнённых прах!
Их души в поисках покоя
Скользят в надоблачных мирах,
Где в Лете плещутся столетья,
Где звуки в музыку слились…
Друг, если знаешь, то ответь мне:
Какую боль врачует жизнь,
Когда над каждой острой гранью
Стиха колеблется фантом,
А слово ласки – бритвой ранит,
Грозя напраслиной притом?!.
Но вот – на пепле вьётся строчка!
И к замыслу ведёт тропа!
И кружит рифма-одиночка,
Как прима в танце Петипа!..
…В краю отложенных свиданий
Словесной розы стынет куст,
Питаясь соком от страданий
И кровь облизывая с уст!..
Музыканты
Есть люди, а есть музыканты,
Поэты, жонглёры… скитальцы!
Не блещут на них аксельбанты,
Рыжьём не увешаны пальцы!..
Их души – как дыры в озоне!
И хлещет метель оголтело
Всех чудиков стихопромзоны,
Своё подставляющих тело!
Покоя не ведают ноги,
Их детям знакомо сиротство —
Фанатиков трудной дороги,
Что творческой болью зовётся!
Стезя не бывает простою…
К романтикам жизнь безучастна,
Хоть их назначенье святое —
Будить нас мечтой о прекрасном!
Есть люди, а есть музыканты,
Артисты… таланта скитальцы!..
Им вечность заводит куранты,
А время ломает им пальцы!
Но тянутся струны на небо,
И в тайной тоске бестолковой
Наградою скудного хлеба
Рождаются образ и слово!
По скулам гуляли перчатки,
Толпа на подмостки плевала…
Лепила судьба опечатки,
Зато их Любовь отпевала!
Чем глубже рубцы на страдальцах,
Тем лучше стихи их и танцы!
А души кровавой дорогой
В конце добираются к Богу…
МЦ
Кромешной жизни кочевой
Пыль седины легла навечно…
Была поэтом – и – земной
Несчастной бабой человечьей!
Качалась в призрачном саду
Такой невероятной розой!
И – в чадном нанятом углу
Глотала горше лука слезы…
И огрубевшая рука
Под звон серебряных браслетов
Золу сгребала без совка,
Назначенная для сонетов…
В лютеющей судьбе – одна —
Звезда невидимой вселенной —
Успела ль выплеснуть до дна
Ушат поэзии бесценной?..
Бредя устало по земле,
Прозрачным взглядом все светлея,
Напрасно ищешь ты везде
Рябины куст в конце аллеи…
Как крест, он руки распластал,
Но лишь в конце твоей дороги,
Листвою ржавой закидал
Твой холм, затерянный средь многих!..
Согреть пытается камин
Давно бесчувственные тени…
И на Голгофе он – один,
Гонимый, значит, русский гений!
Душа и тело
Душа
В старости – странница,
В юности – птица,
С ветром играется,
Как голубица…
В зрелости – лютая
Крепостница:
Любит – как властвует —
Не откупиться!..
Правда, и верностью
Может гордиться,
Бешеной ревности —
Верность сестрица…
Да привередница…
Да щеголиха….
Но – исповедница
Полночью тихой…
Больше отшельница,
Чем чаровница,
Или уж – пленница,
В башне томится:
Любит – да мается,
Плачет – да кается…
Мучится – молится,
К Господу просится:
– Твоя, Отче!
Признай дочу…
В день воскресения
У аналоя
Ждёт причащения,
Верит: святое…
Тело
Где я?.. Сплю?.. Это день или вечер,
Оседающий пеплом в золе?..
Я лечу, а полёт обеспечил
Самый точный и главный Диспетчер,
Что когда-нибудь был на Земле!
Там, внизу, наподобие хлама,
То, что телом когда-то звалось,
Что в младенчестве нянчила мама,
Ей от этих забот не спалось…
То, что было румяным и лёгким,
(Это время не вспомнит никто!)
Становилось угрюмым и колким,
Не таким уж красивым дичком!..
Набегает волна за волною,
На часах стрелки делают круг,
Постепенная схожесть с собою
На чертах проявляется вдруг…
Перепутья судьбы, разночтенья,
Боль и зависть, обиды, враньё —
Пролегло несмываемой тенью,
Чем оплачено наше житьё…
Как надёжный товарищ в дороге,
Как испытанный друг, как сестра,
Это тело в житейских тревогах
Приходило на помощь всегда!..
Эти руки качали младенца,
Теребили перо и тетрадь,
А застыли послушно у сердца