И держится пока Шанхай,
И знает русский господин:
У них с Китаем враг один,
И не простит полковник Н.
Врагу Цусиму и Мукден.
И посреди ночной поры
Выходит «Призрак» из норы,
Блестит броня, коптит труба,
И разгорается стрельба,
И раскаляются стволы,
Громя японские тылы.
«Микадо, сладок русский хрен?» —
Командует полковник Н
И у китайцев не потух
Сопротивленья робкий дух.
Но подыхай, не подыхай,
А взят японцами Шанхай.
Ну что ж, судьбы не миновать,
Он снова будет воевать.
Полночный радиообмен,
Шифровку шлёт полковник Н,
Теперь не лезет на рожон,
Шпионом в логове чужом.
Узнав, японский генерал
Зубами тихо скрежетал,
И била жёлтая рука
В бессильной злобе денщика…
Сочельник, жизнь прошла как сон.
Дом окружён со всех сторон.
Живой не дастся он врагам
И на столе лежит наган,
И льётся в окна лунный свет,
И перед ним её портрет…
Рождество Христово
Как богомольцы в Праздник Рождества
К Первопрестольной мы пришли с поклоном
И нас встречала древняя Москва
Плывущим к небу колокольным звоном.
Торжественная музыка влекла
И к Богу устремлялась твердь земная,
И золотом блистали купола,
Крестами землю нашу осеняя.
Сияя белоснежной чистотой,
Укрытый Богородицы Покровом,
Священный град стоял передо мной,
Ликуя, что Господь родился снова!
«В поле тянется стылый шлях…»
В поле тянется стылый шлях,
Низко гнётся к земле быльё,
Я иду с мольбой на устах:
«Да святится имя твоё».
Осыпаются розы в саду,
Будет скорбно моё житьё,
И в конце прошепчу в бреду:
«Да святится имя твоё»
Пусть не станет горя и слёз,
И не каркает вороньё,
Будет сад из цветущих роз.
«Да святится имя твоё»…
Старый Новый Годъ
Новогодние свечи,
Обнажённые плечи.
Этот сказочный вечер
Мне приснился опять.
Нас томящая нежность,
Юной жизни безбрежность
И вдвоём неизбежность
Чудный вальс танцевать…
Оттого ли, что ныне
Я живу на чужбине,
Та вовек не остынет,
Не угаснет во мне
Сладкозвучная память,
Воскресая словами,
Что писали мы с Вами
На замёрзшем окне.
Помню белую руку,
Неизвестности муку
И, несущий разлуку,
Наступающий год…
Помню шёпот влюблённый,
Помню взгляд изумлённый,
Помню, вальс упоённо
Нас по залу несёт…
«Белоснежна Москва на Крещенье…»
Белоснежна Москва на Крещенье,
Обновиться природа спешит
И таинственны вод освященье,
Ледяное в ночи омовенье
И небесная ясность души!
Русь моя
Русь моя, мечта моя,
Вольно дышит грудь,
Меряю шагами я
Занесённый путь.
Слепит солнце зимнее
Синий окоём.
Спит Земля родимая
Богатырским сном.
И покой торжественный
Наполняет лес,
Знаю, в чаще девственной
Русский дух воскрес.
Сталинград
Вгрызаясь зубами
В полоску земли,
Оплавленный камень
Отдать не могли.
Ни чёрной ракиты,
Ни пяди отдать.
Здесь кровью пропитана
Каждая пядь.
Под шквальным обстрелом,
Себя не щадя,
Дрались озверело
За город вождя.
Кого мне, славяне,
В бою поминать?
И Бога с маманей,
И чью-то там мать.
Не переставая,
Стучит пулемёт
И птаха шальная
Зачем-то поёт.
Ещё мы, братишка,
Хлебнём через край,
Ну, что же ты, Мишка,
Кисет доставай.
Как мал промежуток
Затишья, ведь тут
Не более суток
Солдаты живут.
И молятся камни
На этой войне,
Не видный пока мне
Дрожит в вышине,
Под гул канонады,
Открытый ветрам,
Руин Сталинграда
Пылающий Храм…
«Деревья тянут руки к небу,…»
Деревья тянут руки к небу,
Немой исполнены мольбой,
И я стою перед Тобой,
И вопрошаю не о хлебе
Насущном, что даёшь нам днесь,
И не прошу о лучшей доле,
Молю, в моей земной юдоли
Мне полной мерой бед отвесь.
Блуждая на пути своём,
Одет в раздранные одежды,
Пускай забуду отчий дом
И пусть душа горит огнём,
И реки слёз иссушат вежды,
Но не лиши меня надежды.
Масленица
Зиме прощай пропели струны.
Мороз слабеет и на миг
Как будто чей-то образ юный
В ожившем воздухе возник.
И славя древнее светило
И приближение весны,
Как дань тому, что прежде было,
Печём румяные блины.
И день сияет бесподобный,
А пища смачна и проста
На праздник масленицы сдобной,
В канун Великого Поста.
Канон прп. Андрея Критского
В полумраке сияют лики
Вкруг широких колон.
В древнем Храме звучит Великий
Покаянный канон.
За стеною шумит столица.
Предвечерняя суета.
День четвёртый пятой седмицы
От начала Поста.
В предначертанном месте встречи,
Посреди российских невзгод,
Кайся, кайся в грехах человечьих,
Православный народ.
…В покаянном порыве слиться
Так бесплотно и хорошо,
В неоглядную высь стремиться
Окрылённой душой…
И плывёт под своды святые
Монастырской братии глас:
«Преподобная Мати Марие,
Моли Бога о нас».
Родное
Тёмные иконы,
Свечи, тишина.
Той Руси посконной
Святы времена.
Ладная кольчуга
Защищает грудь,
Не загонят в угол
Ни Орда, ни Жмудь.
Знают князь и пахарь,
Что такое честь.