Медленно тянулось время. Стрелка часов едва двигалась. Час превратился в томительную вечность. Я достал из чемодана карты и стал их пересматривать. Tуз червей был для меня не картинкой, а фотокарточкой любимой женщины. Я попытался представить себе встречу с какой-нибудь другой из милых красоток, но воображение не создало ничего интересного. Закончив просмотр карт, я положил их на столик у окна, и, страдая от безделья, задремал. Проснулся от тишины. Поезд стоял на какой-то станции. Я выглянул. Прямо передо мной на перроне светился циферблат часов - без пяти двенадцать.
- Надо приготовиться, скоро придет очередная женщина.
Я поставил на стол бутылку и приказал проводнику достать какой-нибудь закуски. К двенадцати все было готово. Я посмотрел на часы, отстукивающие последние минуты. И как только стрелки сошлись, одна из карт с нежным звоном шлепнулась на пол и на этом месте из ничего выросла женщина. Она была высока ростом, с золотистыми волосами, повязанными шелковым зеленым платком. На ней была желтая блузка, как кольчугой прикрытая шерстяной накидкой, и малиновые атласные штаны, плотно облегавшие ее стройные ноги до колен. Штанины оканчивались рваной бахромой, которая не служила признаком ветхости ее наряда, он весь отдавал магазинной новизной. Зеленый глянцеватый пояс с двумя ремешками-застежками туго перехватывал ее узкую талию. В левой руке она держала саблю, вставленную в красные ножны с кисточками. Я с нескрываемым любопытством смотрел на нее, ожидая, что она будет делать. Будто только что проснувшись от глубокого сна, она сладостно потянулась, разведя в стороны руки и, заметив свою саблю, выругалась:
- Вот, дьявол, надоумил его дать мне эту дубинку.
Она бросила саблю на пол и повернулась ко мне.
- Ах вот что! Здесь есть мужчина! А я думала меня здесь ожидает одиночество. Привет, парнишка! Где это мы? Уж не в поезде ли? Забавно!
Болтая без умолку, она прошлась по купе, потрогала руками все, до чего могла достать, заглянула в уборную и, удовлетворенная осмотром, вернулась к столу.
- Ну, что же, вполне приличная комната. О, я вижу вино. Вы хотите со мной выпить?
Она бесцеремонно откупорила бутылку и разлила ром в два бокала.
- Пейте! - не дожидаясь, пока я возьму свою рюмку, она чокнулась и залпом выпила.
- Ого! Что это? Ах, ром! - она прямо с тарелки руками хватала устриц и бросала себе в рот. Я был ошеломлен ее бесцеремонностью и молча сидел на своем месте, не спуская с нее любопытного взгляда.
Прожевав устриц, она вскочила.
- Послушайте, у вас не найдется иголки с ниткой?
Я отрицательно покачал головой, выпил свой ром и подсел к ней на диван.
- Зачем вам иголка?
- Как зачем? Что, по-вашему, я буду ходить в таких рваных штанах?
Она аккуратно подвернула бахрому внутрь.
- Ну ладно, сойдет и так. Давайте выпьем еще.
Я обнял ее за талию и нежно привлек к себе.
- Сними свои штаны совсем.
Она разлила ром и, поставив бутылку на место, с размаху шлепнула меня левой рукой по щеке. Я отскочил в другой конец дивана.
- Что я вам, уличная девка? - гневно смерив меня взглядом, сказала она, сядьте на свое место.
Сгорая от стыда, я безропотно пересел на свой диван. Она подала мне рюмку.
- Выпьем за наше знакомство.
- Ничего себе знакомство, - подумал я, потирая щеку. Поезд стал замедлять ход. В окне замелькали огни станционных построек.
Торопливо проглотив ром, она вскочила с дивана и схватила меня за руку.
- Пошли погуляем по перрону.
- Но... Ведь вы не одеты! - смущенно сказал я, указывая на ее штаны.
- А, не беда, - она взглянула на окна и радостно воскликнула:
- О, сейчас у меня будет шикарная юбка, - с этими словами она сорвала шелковую репсовую занавеску и обернула вокруг себя, получилась юбка, плотно обтягивающая ее бедра. Она была коротка, выглядывали кончики штанов.
- А я их сниму.
Она быстро сорвала штаны и прямо на голое тело навернула материю, укрепив ее на талии поясом.
- Я готова, пошли.
Поезд уже подошел к перрону. Я взял ее под руку и мы вышли из купе. В коридоре я пропустил ее вперед и только теперь заметил, что она идет босиком. Не долго думая, пока нас еще никто не видел, я схватил ее за руку и увлек обратно в купе. Ничего не понимая, она возмущенно воскликнула:
- Что это значит? Вы забываетесь, любезный!
- Извините, но вы, очевидно, забыли, что на ногах у вас ничего нет.
Она взглянула на свои босые ноги и присвистнула.
- Достаньте мне туфли! - тоном, не терпящим возражений, приказала она.
- И постарайтесь на высоком каблуке.
В Алжире я купил оригинальные туфли из змеиной кожи для своей жены. Теперь бросился их искать. Пока я рылся в чемоданах, моя дама стояла у окна и нетерпеливо барабанила по стеклу пальцами. Наконец, я отыскал нужное и бросил к ее ногам пару новых красивых туфель. Она взглянула на них и молча протянула мне ногу. Потом вторую. Она прошлась по купе, посмотрелась в зеркало и одобрительно кивнула, щелкнув пальцами.
- Превосходно! Теперь пошли.
Мы вышли на перрон, по которому суетливо шныряли пассажиры нашего поезда, отъезжающие и носильщики. Мой "Червонный король", а это был именно он, величавой походкой королевы шествовал рядом со мной по перрону, критическим взглядом оценивая проходящих мимо мужчин. Ее красота и необычайная нежность скоро привлекли всеобщее внимание. На перрон выбегали люди, главным образом мужчины, чтобы хоть мельком взглянуть на нее. Некоторым она мило улыбалась, некоторым кокетливо строила глазки, а одному даже подмигнула. Тот завертелся на месте волчком и бросился к цветочному киоску. Он поднес моей даме огромный букет астр, в надежде получить что-нибудь большее, чем намек. Но она равнодушно приняла цветы и сказала: