- Иди ты!
- А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост начальника контрразведки?
- А иди ты! - репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.
- Ну и прекрасно,- подытожил комиссар. - Тогда слушай: Кальдер договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а сам получит за это пост министра обороны. Кампфа сажают в санаторий для высшего командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих постах военных, а не министерских, конечно. Ты по-прежнему возглавляешь контрразведку, если, само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам арестовать Кампфа, выпустить из тюрем арестованных и открыть дорогу войскам Кальдера. Понятно?
- Сам придумал? - поинтересовался Конг.
- Сам! - гордо сказал Фухе.
- Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не поднялся. Все бы тебе черепа крушить! А я было думал приучить тебя к политической жизни... Как говорится, заставь дурака богу молиться...
- Причем здесь бог? - не понял комиссар. - Я неверующий. Ну ладно, не теряй времени, друг Аксель.
- Но тогда придется выпускать и де Била,- заметил Конг, подходя к телефону.
- Само собой,- согласился Фухе.
- А он, стало быть, законный начальник поголовной полиции.
- Стало быть,- подтвердил комиссар.
- И не жалко?
- Родина меня не забудет! - гордо отчеканил Фухе.
Конг пожал плечами и отдал по телефону требуемые распоряжения. После этого не оставалось ничего другого, как спрыснуть это дело.
- Дурак ты дурак, комиссар,- говорил Конг, цедя конъяк. - Ну, восстановил ты демократию, ну вернул этого маразматика в президентский дворец и чего добился? Жалование тебе, думаешь, прибавят? Или твои бывшие подчиненные тебя полюбят? Думаешь, Дюмон себе новый гранатомет не достанет?
- Не посмеет! - уверенно заявил Фухе.
- Н-да, клинический случай! - заключил Конг и решительно двинулся к двери - ехать восстанавливать попранную свободу.
18. НАГРАДА
Поголовная полиция шумно и весело праздновала возвращение своего любимого шефа. Сам де Бил был пьян, вальяжен и без устали толкал речи, сидя за роскошно накрытым (за казенный счет) столом.
- Да, голуби мои! - вещал он, ловя вилкой сопливый рыжик. - И с самые тяжелые часы диктатуры я продолжал героическую борьбу за свободу!
- Ура нашему герою-начальнику! - заголосили дежурные подхалимы.
- Спасибо, спасибо! - важно поклонился де Бил. - И мы победили! Ура!
- Ура! - взревели подчиненные.
- В этот радостный день,- продолжал де Бил. - Мне бы хотелось отметить тех, кто вместе со мной отстаивал свободу. Идите сюда, мой скромный друг,- с этими словами шеф поманил пристроившегося в углу стола Фухе. Комиссар пробрался через толпу коллег и оказался рядом с де Билом.
- Друг мой! - проникновенно продолжал тот. - Вы возглавили нашу полицию в тот тяжелый момент, когда я был вырван из ваших рядов волею злой судьбы. И вы достойно работали на этом важном поприще. В этот радостный день я хочу поздравить вас - я приготовил приказ об увековечивании ваших заслуг.
Все замерли. Кто-то шепнул: "Орден!", кто-то прошипел: "Заместителем!" Остальные нетерпеливо ждали.
- Итак! - провозгласил де Бил. - Мой дорогой Фухе, у вас не будут удерживать из жалования за то время, пока вы находились у Кальдера или в других местах, не связанных с работой. Более того, вы премируетесь суммой в пятьдесят долларов, которая будет вам выплачена в рассрочку в ближайшие пять лет. И наконец...
Подчиненные, сообразив, что сейчас будет сказано главное, замерли, превратились в слух.
- И наконец,- повторил де Бил. - Вам разрешено ношение пресс-папье в тех случаях, когда вы не в форме и не на официальном приеме. Ура!
- Ура-а-а-а!!! - подхватили все присутствующие...
После банкета комиссар встретился с Алексом, поджидавшим его у входа в управление.
- Поздравляю! - обнял друга Габриэль. - У меня для вас подарок,- с этими словами Алекс вручил Фухе новенькое хромированное пресс-папье.
- Спасибо,- ответил комиссар, пряча свое отныне штатное оружие в карман. - Пойдем-ка, друг Алекс, в "Крот", тяпнем по стакашке, поговорим за жизнь!
При этих словах Алекс виновато взглянул на часы.
- Комиссар,- смущенно начал он,- понимаете, уже вечер... Жена... Теща... Опять начнут...
- Ладно,- вздохнул Фухе. - Беги, Алекс!
Тот не заставил себя долго просить и рванул к семейному очагу. Фухе еще раз вздохнул, вытащил из кармана кошелек, сосчитал мелочь и направился в бар "Крот", решив все же пропустить стаканчик-другой вермута по случаю такого знаменательного дня.
Андрей ВАЛЕНТИНОВ
ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ
1. СОПЕРНИК
Величайший из великих детективов, грозный и беспощадный комиссар поголовной полиции Фердинанд Фухе сидел в своем любимом кресле и дымил "Синей птицей". Комиссар ждал Габриэля Алекса, посланного им за бутылкой белого и бутербродами. Посланный запаздывал, и Фухе уже начал раздраженно подбрасывать на ладони свое смертоносное пресс-папье, когда двери наконец-то распахнулись, и на пороге появился Алекс.
- Комиссар!... - начал он, задыхаясь.
- Где бутылка? - поинтересовался Фухе, прицеливаясь в лоб Алекса своим любимым оружием.
- Стойте, Фухе! Сейчас не до нее!
- Не мели ерунды, Алекс, мне всегда до нее!
- Комиссар! Вас обошли!
- Как? Что? Кто посмел? - заревел комиссар, роняя окурок на заплеванный ковер.
- Вы помните, что этот де Бил,- Алекс имел в виду их общего шефа, начальника поголовной полиции,- хотел назначить вас своим заместителем?
- Ну?
- Заместитель уже назначен. И это не вы!
- Та-а-ак! Меня, великого Фухе, посмели обойти! Что, нашему де Билу жить надоело? Ну ладно, Алекс, ты все-таки беги за бутылкой, а я схожу к нашему новому заместителю,- решил Фухе, привычным жестом хватая со стола пресс-папье.
Великий комиссар быстро шел по коридору, бормоча: "Обнаглели! Давно пресс-папье не нюхали!" Увидев уборщицу, он гаркнул:
- Мадлен! Бери тряпку, сейчас будет работа!
"Пускай уберет поскорее,- решил Фухе,- а то она вечно ноет, что кровь тяжело отмывать".
Дойдя до кабинета нового зама, Фухе привычным движением уже собрался было высадить ногой дверь, когда его внимание привлекло нечто знакомое. Он вгляделся и слегка похолодел - перед порогом темнела едва замытая лужа крови. "Литра три будет",- решил Фухе, осторожно стуча в дверь.
- Заходь! - прогремело из-за нее.
Комиссар вполз в кабинет. Первое, что он увидел, были две гигантские подошвы, возлежащие на столе. За подошвами угадывались жуткие столбы, которые только при большом неуважении можно было назвать просто ногами. А над всем этим возвышалось нечто такое грозное, что рассмотреть ЭТО Фухе даже не решился.
- А, Фухе! - рявкнул хозяин кабинета. - Привет, муха!
Фухе, к которому даже Президент обращался на "вы" и полушепотом, на этот раз смолчал, пугливо поглядывая на подошвы.
- Здравия желаю! - сиплым голосом ответил он наконец, стараясь найти выход из этой мерзкой ситуации. Пресс-папье он успел засунуть поглубже в карман пиджака.
- Будем знакомы, килька, я - старший комиссар Конг,- заявил громила, протягивая Фухе два пальца. Комиссар с чувством пожал их. Давясь от унижения, он уже решил рискнуть и метнуть свое смертельное оружие во врага, но тут его зоркий глаз разглядел, что в левой руке мерзавец Конг держит здоровенную, пуда на полтора, гантелю.
- Разглядел-таки? - добродушно заметил Конг, покачивая гантелей. Смотри-смотри, это тебе не пресс-папье! Бью два раза - по голове и по крышке гроба! - И Конг дико заржал.
- Хе-хе-хе! - угодливо подхватил Фухе, пятясь к выходу.
- Да! - крикнул ему вслед старший комиссар. - Сбегай-ка, брат, за пивом! Но темного не бери!
Комиссар молнией вылетел в коридор и наткнулся на уборщицу, стоявшую наготове.
- А ну-ка, вытирай! - ткнул он в лужу крови у входа. - А то смотри, наш новый не шутит! - добавил он погромче, надеясь, что за дверью его забота будет оценена.