Район шел вверх гигантскими пьедесталами в несколько десятков футов высотой и более четверти мили шириной.
Некоторые большие здания имели собственные платформы и стояли над окружающими их домами, как на ходулях. Чередование высоких и низких платформ создавало потрясающий эффект.
Все, что выглядело явно механической причудой, смягчалось тропической растительностью, подобно которой Валентайн еще не видел. У основания каждой платформы росло множество деревьев с широкими кронами. Их ветви, переплетаясь, создавали непроницаемое покрывало. По стенам платформы спускались каскады лиан. Вдоль широких скатов с улиц на платформы стояли бетонные ящики с группами утесов и кустов, узкие листья которых поражали разнообразием расцветок. В больших общественных парках города росли всевозможные диковинные растения.
Там были сады знаменитых одушевленных растений, растений, поскольку они жили, укоренившись в одном месте и питались веществами почвы и воздуха, и в то же время существ плотских, потому что у них были трубчатые тела, качавшиеся и изгибавшиеся, руки двигавшиеся в различных направлениях, пристально глядевшие глаза. Хотя они получали достаточно питания-от солнечного света и воды, они всегда были не прочь сожрать и переварить какое-нибудь мелкое живое существо, если удавалось его схватить.
Красиво рассаженные кусты этих растений, окруженных низкой каменной стеной, декоративной, и в то же время предупреждающей об опасности, были в Стойене повсюду. Валентайн находил в них какое-то зловещее очарование. Он подумал даже, нельзя ли будет привезти такую коллекцию в Горный Замок.
— У меня от них мурашки по коже, — сказал Слит. — А тебе они нравятся, милорд?
— Не то что нравятся. Они своеобразны.
— Может ты и те, людоедские, привезешь?
— Конечно, — воскликнул Валентайн.
Слит только застонал. Но Валентайн не обратил на это внимания. Взяв за руки Слита и Карабеллу, он сказал:
— Каждый Коронованный что-то добавлял к Замку: библиотеку, обсерваторию, парапет, оружейную палату, зал для обедов, палату трофеев, и с каждым правлением Замок рос, изменялся, становился богаче и сложнее. Я так недолго был Коронованным, что не успел даже обдумать, что вложу в него. Но скажите, какой Коронованный узнал Маджипуру, как я? Кто путешествовал столько и с такими перипетиями? В память о своих приключениях я соберу все странные растения, которые видел: и плотоядные, и эти одушевленные, и деревья-пузыри, и несколько деревьев двикка, и рощу огненных пальм, сенситивы и поющий папоротник — все чудеса, виденные нами. В Замке нет ничего подобного, лишь маленькая оранжерея, устроенная лордом Конфалумом. А я расширю ее. Сад лорда Валентайна! Звучит, как по-вашему?
— Это будет чудесно, милорд, — сказала Карабелла.
Слит кисло заметил:
— Я не хотел бы гулять среди плотоядных растений ни в саду лорда Валентайна, ни в герцогствах Ни-мои и Пилиплока.
— Мы заставим тебя, — засмеялся Валентайн.
Но пока Валентайн снова не поселится в Замке, не будет никаких прогулок и никаких садов. А он вот уже неделю бездельничает в Стойене, ожидая, пока Эйзенхарт пополнит запасы.
Три корабля, груженные нужными Острову товарами, вернутся обратно, остальные пойдут за Валентайном как тайный эскорт. Леди дала ему более сотни своих самых крепких телохранителей под командой грозного иерарха Лоривейд. Они не были воинами в прямом смысле этого слова, потому что Остров не знал насилия после последнего вторжения метаморфов несколько тысяч лет назад, но это были ловкие и бесстрашные мужчины и женщины, преданные Леди и готовые отдать жизнь за то, чтобы в королевстве восстановилась гармония.
Они были ядром частной армии, впервые созданной на Маджипуре, если не считать давние времена.
Наконец флот был готов к отплытию.
Первыми ушли корабли, возвращавшиеся на Остров. Они отплыли на северо-запад ранним утром Второго дня. Остальные в середине Морского дня поплыли в том же направлении, но с наступлением темноты свернули на восток, в залив.
Длинный и узкий Мыс Стойенцар выступал из центрального массива огромным пальцем. На его южной морской стороне было нестерпимо жарко. На этом побережье, покрытом кишевшими от насекомых джунглями, почти не было населения. Основная часть жителей селилась вдоль берега залива. Там через каждую сотню миль высились города, а между ними непрерывно тянулись рыбачьи деревушки, мелкие городки и фермерские округа. Сейчас здесь было начало лета и на почти неподвижной воде залива лежала плотная дымка жары.