— По одну сторону у нас наводнение, по другую — развалины, населенные призраками. Здорово, а?
Валентайн улыбнулся.
— А почему бы не пойти на юг от реки?
— На юг? Нет, милорд. Ты помнишь пустыню, через которую ехал от Треймона? На юге еще хуже! Ни капли воды, никакой еды, только песок и камни. Я скорее пойду прямиком через Велализир, чем по южной пустыне.
— Выходит, у нас нет выбора? Остается только долина Глейга. Будем надеяться, что она не очень сильно залита. Когда выступаем?
— Когда захочешь.
— Два часа назад, — сказал Валентайн.
После полудня армия лорда Валентайна вышла из Лабиринта через Врата Вод. Ворота были широкими и пышно украшенными, как и полагается правительственному входу. Жители Лабиринта стояли толпами, чтобы поглядеть, как выезжает лорд Валентайн со своими спутниками.
Как хорошо было снова видеть солнце, снова вдыхать настоящий воздух низкой долины Глейга. Валентайн был в первой из длинной процессии плавучих повозок. Он приказал открыть окна.
— Воздух здесь как молодое вино! — воскликнул он. — Ирманар, как ты можешь жить в Лабиринте, зная, как здесь, снаружи?
— Я родился в Лабиринте, — спокойно ответил офицер. — Мой народ служил Понтифику в течение пятидесяти поколений. Мы привыкли к таким условиям.
— Значит, свежий воздух тебе неприятен?
— Почему неприятен?
Ирманар удивился.
— Нет. Я ценю его, милорд. Просто он… Как бы это сказать? Я могу без него обойтись.
— А вот мне он необходим, — ответил Валентайн.
Он засмеялся.
— Посмотри, как прекрасно вокруг!
— Осенние дожди несут жизнь этой долине, — сказал Ирманар.
— Значит, в этом году жизни излишне много, — заметила Карабелла. — Ты не знаешь, сильно залило долину?
— Я послал разведчиков, — ответил Ирманар. — Скоро узнаем.
Караван шел вперед по мирной, спокойной местности. Здесь Глейг не казался буйным, особо неуправляемым, вроде бы спокойный поток, думал Валентайн. Правда, это была не сама река, а нечто вроде канала, проложенного тысячу лет назад, чтобы связать озеро Рогойз с Лабиринтом. Сам Глейг, как вспоминал Валентайн, выглядел куда более внушительным — быстрая, широкая, величавая река, но, конечно, едва ли не ручеек по сравнению с могучим Зимром на другом континенте. В первое посещение Лабиринта Валентайн плыл по Глейгу летом, причем сухим летом, и река была достаточно спокойной. Но сейчас совсем другой сезон.
Валентайну не хотелось бы снова попасть в разлив, он хорошо помнил ревущий Стейч.
Если бы им оказаться чуть севернее, все было бы в порядке, пусть даже пришлось бы проехать через развалины Велализира — не страшно, хотя суеверный Ирманар не хотел этого.
В эту ночь Валентайн впервые испытал прямое противодействие узурпатора. Едва он уснул, как пришло послание от Короля, зловещее, сильное. Сначала он почувствовал, что голове тепло. Жар быстро накапливался и превратился в огненный смерч, с яростной силой бивший в стенки черепа. Яркая игла света пронзила его душу. Голова раскалывалась от боли.
Вместе с этими ощущениями пришло нечто еще более болезненное. Его разум был подавлен чувством вины и стыда, сознанием провала и неудачи, сожалениями, что он предал и обманул тех, кто выбирал его в правители.
Валентайн принимал послание, пока мог терпеть. Затем с криком проснулся, весь потный, дрожащий, как бы избитый сном.
— Милорд! — шепотом окликнула его Карабелла.
Он сел, закрыв лицо руками. Он не мог вымолвить ни слова.
Карабелла прижала его к себе и погладила по голове.
— Послание, — выговорил он наконец, — от Короля.
— Его уже нет, любимый, все прошло.
Обняв его, она покачивалась, и постепенно ужас и паника отступили.
— Плохое… — сказал он, — хуже, чем в нашу первую ночь в Пидруде.
— Не могу ли я помочь?
— Вряд ли. Они обнаружили меня, и теперь Король не оставит меня в покое.
— Это был просто страшный сон, Валентайн…
— Нет. Это было послание от Короля, первое из многих.
— Я позову Делиамбера, — предложила она. — Может он знает, что делать.
— Не уходи, Карабелла, не оставляй меня.
— Но сейчас опасности нет. Ты не спишь, и посланий не будет.
— Не оставляй меня, — бормотал он. Она погладила его, заставила лечь и пошла за колдуном. Тот обеспокоился, коснулся Валентайна, чтобы погрузить его в сон без сновидений.
На следующую ночь Валентайн вообще боялся уснуть, в конце концов сон пришел и снова принес послание, оно оказалось ужаснее первого. В его воображении проносились образы — пузыри света с отвратительными лицами, насмехавшиеся над ним и обвинявшие его, цветные шары, серебряные копья жарких лучей вонзались в мозг.